Онлайн книга «Джек Ричер, или Без второго имени»
– После чего? – Уже довольно давно. – После чего? – Армия. – Подразделение? – Военная полиция. Женщина вернула ему паспорт. – Звание? – спросила она. – А это имеет значение? – поинтересовался Ричер. – Я имею право задавать вопросы. Она смотрела куда-то ему за плечо. – Я закончил службу в звании майора. – Это хорошо или плохо? – По большей части плохо. Будь я хорошим майором, меня заставили бы остаться. Женщина из ФБР промолчала. – А вы? – спросил Ричер. – Что «я»? – Звание? – Руководящий специальный агент. – Вы сегодня руководите? – Да. – Потрясающе. – Откуда вы пришли? – спросила женщина. – Из метро. – Там было полицейское заграждение? – Не помню. – Вы его проигнорировали. – Проверьте Первую поправку. Я уверен, что имею полное право ходить там, где захочу. Разве не это делает Америку великой страной? – Вы мешаете. – Чему? Агент продолжала смотреть ему за плечо. – Я не могу сказать, – ответила она. – В таком случае вам следовало отдать приказ, чтобы поезд не останавливался на этой станции. – Я не успела. – По причине? – Я не могу сказать. Ричер промолчал. – Почему вас интересует стеклянная часть этого здания? – Я подумываю наняться мойщиком окон. Возможно, это поможет мне снова встать на ноги. – Обман федерального агента считается преступлением. – Миллионы людей каждый день смотрят в эти окна. Вы спрашивали у них почему? – Я спрашиваю вас. – Мне кажется, Эдвард Хоппер нарисовал здесь своих «Полуночников», – сказал Ричер. – И что это такое? – Картина. Очень известная. Взгляд через окно кафе поздно вечером на одиноких людей, сидящих внутри. – Я никогда не слышала про кафе «Полуночники». Здесь такого нет. – Полуночники – это люди. Кафе называлось «Филлис». – Я вообще не слышала, чтобы здесь было какое-нибудь кафе. – Скорее всего, нет. – Вы же только что сказали обратное. – Мне кажется, Хоппер увидел это здание и превратил его в кафе в своем воображении. Или, по крайней мере, в закусочную. Форма такая же, как на картине. Он смотрел на него как раз с того места, где мы с вами стоим. – Кажется, я знаю эту картину… Там изображено три человека, верно? – И еще бармен. Он слегка наклонился, что-то делает под прилавком. У него за спиной стоит два кофейника. – Там нарисована пара, они сидят очень близко, но не касаются друг друга. И еще мужчина, один, спиной к нам. В шляпе. – Все мужчины носят шляпы. – У женщины рыжие волосы. И она очень грустная. Более наполненной одиночеством картины я в жизни не видела. Ричер посмотрел сквозь стекло из реальной жизни и по-думал, что может легко представить внутри яркий флуоресцентный свет, заливающий людей, точно луч прожектора, безжалостно выставляя их на обозрение темных улиц за окном, но эти улицы пусты, и их никто не видит. На картине и в реальной жизни. – И во что я вляпался? – спросил Ричер. – Вы должны стоять неподвижно на месте и не двигаться, пока я вам не разрешу. – Или? – Или отправитесь в тюрьму за вмешательство в операцию, касающуюся национальной безопасности. – Или вас уволят за то, что на сцене, где проводится операция, появилось гражданское лицо. – Она проводится не здесь, а в парке. Женщина посмотрела по диагонали, через широкий перекресток, где встречались три главные улицы, и темные деревья за ними. – Так во что же я вляпался? – повторил Ричер свой вопрос. – Я не могу сказать. – Уверен, что я еще и не такое слышал. – Военная полиция, верно? – Как ФБР, только с гораздо меньшим бюджетом. – Наша цель находится в парке. Он сидит в полном одиночестве на скамейке и ждет связного, который не придет. – И кто он? – Плохиш. – Из ваших? Агент кивнула. – Один из нас. – Он вооружен? – У него нет оружия и никогда не было. – А почему связной не придет? – Он погиб в автокатастрофе час назад. Водитель скрылся с места происшествия. Никто не успел разглядеть номера машины. – Какая неожиданность… – Он был русским. Государственному департаменту пришлось информировать о его смерти их консульство. По чистой случайности оказалось, что он там работал. – Ваш парень сливал информацию русским? Неужели такое до сих пор случается? – Причем все чаще. Информация становится все более важной. Кое-кто утверждает, что мы возвращаемся в восьмидесятые. Но они ошибаются. Мы возвращаемся в тридцатые. – Значит, ваш парень не станет лучшим служащим месяца? Женщина промолчала. – И куда вы намерены его отвезти? Она помолчала еще мгновение. – Все это секретная информация. – Все? Что именно? Он не может отправиться сразу в несколько разных мест. Она ничего не ответила. Теперь пришла очередь Ричера немного помолчать. – Он направляется туда, куда вам нужно? Агент молчала. – Да или нет? – Нет. – Из-за высокого начальства? – Как всегда. – Вы замужем? – А это-то тут при чем? – Так замужем? – Болтаюсь в пространстве. – Значит, вы – та рыжеволосая девушка. А я – мужчина в шляпе, который сидит спиной к зрителям в полном одиночестве. – Не поняла? – Я собираюсь прогуляться. В соответствии с Первой поправкой. А вы останетесь здесь. В качестве умного тактического хода. И, прежде чем она успела ему возразить, Ричер развернулся и зашагал прочь. Обогнув застекленный выступ здания, он прошел по диагонали через сложный перекресток, быстро, не замедляя шага у обочин и нарисованных на дороге линий, не обращая внимания на знаки: Проход запрещен. И наконец оказался у юго-западных ворот, ведущих в парк. Впереди он увидел высохший фонтан и закрытый на ночь киоск, где продавали бургеры. Влево уходила центральная аллея, следовавшая какому-то диковинному плану, в результате которого получались огромные овалы, похожие на беговые дорожки. |