Онлайн книга «За пять минут до ядерной полуночи»
– Вот и давайте подумаем, побурлим мыслями, раскинем мозги по вселенной, – ответил Гужевой. – Смотрите и слушайте. Информацию об отправке корабля Коржик направил какой-то Женевьеве… – Наверное, агент-связник между Коржавцевым и французской разведкой. – Да, скорее всего, именно так. Но она оказалась в руках боевиков-моджахедов Исламского государства, и они наверняка вытряхнули из нее эту информацию, – продолжил Гужевой. – Теперь смекаете, кто и зачем захватил наш корабль? – И к бабке не ходи, на сто процентов ясно! – обрадовался Сиддиков. – Прав был Николай Петрович, когда предположил, что это дело рук Исламского государства… ДАИШ. Когда и где Коржика вязать будем? – Погоди, не суетись, – охладил пыл своего коллеги более прагматичный и рассудительный Моруженко. – О том, что Коржавцев – шпион, нам стало известно только вот из этой оперативной сводки. Для задержания «крота» этого вполне достаточно, но в суд с такими материалами не пойдешь. Шпиона надо прихватить с поличным, чтоб и он отвертеться не мог, и судьям в ходе слушаний все ясно стало. А еще бы недурственно было и оперативную игру с французами затеять… Что они там говорили о канале связи? – «Теперь связь будем поддерживать по старой схеме – через тайники. Первая выемка – в плановый день, помните – “Очко на Дону”. Кстати, нам очень понравилась ваша идея с использованием ребенка…» – процитировал Анатолий Сиддиков часть сводки. – Так, значит, у них запланирована операция по связи с помощью тайника, – продолжил Моруженко. – Но где и когда – нам неизвестно… – В этом, Николай Петрович, вся проблема. Сам-то что думаешь по этому поводу? А твое мнение, Анатолий Борисович? – обратился генерал к своим коллегам. – Насколько я понимаю из контекста перехвата, операция у них должна состояться в ближайшее время: неделя, максимум две, а то и раньше. Но где? – «Очко на Дону». Вот где. – И что это может быть? – Да черт его знает… И Донской бульвар, и Донская площадь, и станция метро «Бульвар Дмитрия Донского», и Донской монастырь, и Донское кладбище, и Донских проездов в Москве аж пять… – М-да, в общем, все что угодно!.. Кроме Ростова-на-Дону… – Да ну!.. – Точно. Давай тогда с «очком» прикинем. Что это такое? – Ну, со словом «очко» у меня только одна ассоциация – солдатский клозет… – Вот она жертва армейской дедовщины. Видать, ты не раз зубной щеткой унитаз в казарме чистил, если в память так врезалось. – Ладно, хватит про унитазы… Впрочем… туалет! Может быть, какой-нибудь общественный туалет на всех этих Донских площадях, улицах, кладбищах… – Ну, как вариант, – поморщился Гужевой. – Хотя мне эта идея не очень нравится… Я бы не стал проводить тайниковую операцию в сортире… С некоторых пор там только бандитов мочат… Но окончательно отметать ее пока не будем. Что еще придумаем? – Что-то нас не в ту сторону понесло, – недовольно пробурчал Моруженко. – Вы еще задницу вспомните. По фене она тоже «очком» называется… – Стоп! Карточная игра «Очко», очень азартная, и 21 в этой игре… «Пиковую даму» Пушкина помните? Тройка, семерка, туз. – Сиддиков стал входить в раж от собственной догадки. – Слушайте, какое-нибудь казино в доме номер 21 где-нибудь на этих Донских есть? Где в карты играют или в рулетку на двадцать одно ставят… – Ага, или на зеро, – добродушно передразнил коллегу Моруженко. – Эх, товарищ, страшно далеки вы от новых русских олигархов. В Москве все казино еще при Лужкове прикрыли. – Тогда это просто номер дома. В этом случае все Донские проезды отметаются. Они короткие, и там просто нет домов с такой большой нумерацией. – И метро тоже… Может быть… номер могилы на Донском кладбище? – Возможно, вполне возможно… А что еще в голову лезет? – Я опять же о нумерологии карт: три, семь, одиннадцать… Что если это дом, этаж и номер квартиры на тех же Донских улицах и проездах? – несмело высказал новую догадку Николай Моруженко. – Смотрите, чаще всего на лестничных клетках в жилых домах по четыре квартиры. Значит… – Ну, не тяни. Что значит? – Значит, одиннадцатая квартира как раз и находится на третьем этаже. Остается семь – это номер дома. Логично? – Логично, что яйцо первично, а курица вторична. А может, наоборот, и тоже логично. Почему не дом – номер одиннадцать, квартира – семь, а этаж – третий, потому что на первом – какой-нибудь магазин? Да и вообще, кто же будет проводить тайниковую операцию в квартире? – усмехнулся Гужевой. – А если гостиничный номер? – В гостинице могли бы конспиративную встречу назначить, но не тайниковую операцию проводить… Да и заумно это все как-то с твоей картежной нумерологией… Нет, мужики, здесь что-то другое… Но что??? Затянувшееся сосредоточенное молчание, нервная дробь постукивающих о стол пальцев, покусывание губ не внушали оптимизма. – Ну, что мне делать? Членов телеклуба знатоков пригласить и у них спросить: «Что? Где? Когда?» Они пацаны башковитые, наверняка что-то подскажут. – В голосе генерала прорезались нотки нетерпеливого недовольства. – Давайте, включайте мозги на 120 лошадиных сил и думайте, что бы это такое могло быть… И не забудьте, там еще о детях что-то… – Эврика! – воскликнул Моруженко, громко хлопнув в ладоши. – Лошади! В смысле кони! Оба контрразведчика озадаченно посмотрели на своего седовласого коллегу, потом сами многозначительно переглянулись. – Совсем ополоумел, видать, переработался… – не то озабоченно, не то шутливо произнес Сиддиков. – Пора лечиться… Или ты спартаковский болельщик? А двадцать один – любимый ряд и родное место в Лужниках? – Да нет же… Кони! – не унимался Николай. – Кони и Дон! Где в Москве кони купаются? В смысле плывут? – Точно, без психотерапевта и недельного отпуска по болезни тебе не обойтись, – наигранно сокрушенно произнес Юрий Гужевой. – Господи, ну как вы не понимаете, – досадливо горячился Моруженко. – Памятник Шолохову на Гоголевском бульваре помните? – И что дальше, креативный ты наш? – уже не скрывая хоть и дружеской, но все же издевки, поинтересовался генерал. – Хотя… – Неожиданная догадка вдруг вкралась и в его голову. – Точно! – от восхищения открыл рот и третий участник разговора. – Сидит наш советский письменник в телогрейке на лодке, а у него за спиной кони плывут в фонтане… э-э-э… в смысле по реке. – Вот-вот, наконец-то дошло, – широко и весело разулыбался Моруженко, переводя хитрый взгляд с одного собеседника на другого. – А если это Шолохов, то река-то как называется? – Дон! – разом выдохнули его собеседники. – Но при чем тут кони? – От нетерпения генерал заерзал в кресле. – Кто знает, сколько их там, этих коней-дончаков? А? |