Онлайн книга «Три дня до небытия»
– Серьезно? Застрелить вас? У нее был пистолет? – Да, Беннет, – терпеливо произнес Маррити. – И она из него стреляла. Несколько раз. В меня. Беннет хмуро покачал головой, подумал и спросил: – А кто такой Мильтон? – Один поэт, – ответила Дафна. – Он давно умер. Беннет досадливо отмахнулся. Он, сильно щурясь, осматривал машины на парковке у торгового центра. – Почему твой отец остался с этими людьми? – спросил он Маррити. – Насколько я понял, он с ними знаком, – ответил Фрэнк. – Я о нем ничего не знаю – мы и с ним только вчера познакомились. – Мойра его ненавидит. – Я, наверное, тоже. Хотя утром в больнице он спас мне жизнь. – Ты не сказал нам, что Дафна в больнице, – заметил Беннет. – Пришлось узнавать об этом от Штурма и Дранга сегодня утром. – Все произошло очень неожиданно, – объяснил Маррити. – Папа сделал мне трахеотомию, прямо на полу в ресторане «У Альфредо», – похвасталась Дафна. – На Бэйс-Лайн. Ножом. – Они дали тебе пятьдесят тысяч долларов? – спросил Маррити. – Вроде, да. Ты сам сделал трахеотомию? Экстренную трахеотомию? Ух ты! – Беннет снова вытер губы рукавом. – Сначала они предлагали пятьдесят тысяч за что-то, чем владела ваша бабка, за эту машину, надо думать. А потом вышло – просто за то, что я приведу вас с Дафной. Маррити вздрогнул. – Рад, что ты не отдал нас им. Собирался ли Беннет поделиться с ним деньгами, он не спросил. Дафна уже выела все мороженое из рожка. – Как ты думаешь, микробы за это время уже умерли? – Какие микробы? – Которые были на руках у мороженщика? Открытый воздух ведь убивает их? – Вполне возможно. Она подняла рожок и, повертев, обдувала его со всех сторон. – Я их сдула, да? Микробов? – Уверен, что да. Только прожуй хорошенько. – Ты должен был сказать: «Безусловно!» – Безусловно. – Да ты не говори, если так не думаешь. – Даф, я понятия не имею, сдула ты их, или нет. – Ну, верхушку он точно не трогал, – решительно заявила Дафна и откусила кончик. Растаявшее мороженое закапало ей на подбородок и на блузку. Она бросила рожок на стол. – Мне нужна чистая одежда, – сказала она. – И тебе тоже, пап. Мы второй день в одном и том же. И еще зубные щетки. – Вон наше такси, – сказал Маррити, поднимаясь. – Думаю, в доме, где мы будем прятаться, есть стиральная машина, – сказал Беннет. Шарлотта осматривалась вокруг глазами старика, который утверждал, что он Фрэнк Маррити из будущего. В зеркале заднего вида она увидела голубые глаза молодого Хинча. Шарлотта помнила, что парень изучал богословие в духовной семинарии в Сан-Франциско, пока его прогрессивные, вежливо скептичные преподаватели не посоветовали ему искать настоящую сверхъестественную силу в другом месте. Шарлотта была уверена, что Весперс завербовал его, напомнив о древнем обещании: «Нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло». Денис Раскасс, лежавший без сознания по другую руку от Маррити, сказал бы скорее «эффективность», а не «зло». И «трусость», а не «добро». Над подголовником переднего кресла виднелись несколько кудряшек, торчащих из взъерошенной шевелюры Гольца. Рация на приборной доске щелкнула и зашипела, потом пробился голос: – Третий. – Второй, – ответил в микрофон Гольц. – Нашли машину Первого, пушки острова Наварон. Гольц нетерпеливо переключил частоту, и голос продолжил: – На Юкке. В окрестностях никого подозрительного не замечено. Стереосистама сгорела, внутри все в дыму. – Машина на ходу? – Да, в полном порядке. – Встречайте нас на углу Санта-Моники и Моби Дик… – щелк! – и Ван-Несс. Обменяемся машинами, эту возьмете вы. – Понял, – ответил голос, и Гольц повесил микрофон на крючок. – Отвези нас на пересечение Санта-Моники и Ван-Несс, – сказал он Хинчу. Шарлотте стало интересно, почему могла загореться стереосистема в машине Раскасса. Она вдруг заметила, что смотрит на собственный правый профиль, и огорчилась, обнаружив усталые морщины у глаз и губ. Обернувшись к Маррити, она порадовалась, что морщины в уголках глаз прятались за темными очками. – Какого черта, – заговорил Маррити, – сегодня утром ты пыталась убить Фрэнка Маррити – молодого меня? Шарлотта пожалела, что не видит выражения его лица. – Думаю, – поспешно вмешался Гольц, – произошло недоразумение. Он развернулся всем телом, чтобы видеть Маррити в щель под подголовником. Поле зрения Маррити сузилось в верхней части – вероятно, старик хмурился. – Очень скоро, – пообещал ему Гольц, – у нас у всех будет возможность задать все вопросы и получить на них ответы. Глаза его за стеклами очков заморгали, Шарлотта поймала его взгляд, брошенный на обмякшнее в углу тело Раскасса. – По-моему, он умер, – добавил Гольц. – Или умирает. Он отвернулся и снова стал смотреть вперед. Шарлотта попробовала переключиться на зрение Раскасса – и обнаружила, что видит Гольца и Хинча прямо перед собой, а старого Маррити на заднем сиденье за ними. Она явно смотрела назад со стороны приборной панели. Лица и ладони выглядели неестественно ярко, как будто она видела все в инфракрасном свете. Раскасс, видимо, вышел из своего тела, но находился еще рядом. Она снова переключилась на зрение Маррити. – Не думаю, – сказала она. Справа от нее старый Маррити откашлялся, изображение перед ним дернулось. – Правда, зачем вы его убили? – Не мы, а ваш Брэдли, – поправил Гольц. – Он ударил его по голове рукояткой пистолета. Ваш зятек, если вы и правда Фрэнк Маррити. – Я о своем отце. В 1955-м. Я… не вижу в этом никакого смысла. – С чего вы взяли, что это не имело смысла? Вам тогда сколько было, три года? Да и я тоже не знаю, я тогда еще не родился. Раскасс говорил, что мертвым ваш отец был нам полезнее, чем живым. Что бы это ни значило. Гольц неуклюже развернулся на сиденье и улыбнулся Маррити. – Может, расскажете что-нибудь интересное? Какие-нибудь новости из будущего? – А вы уверены, что вы убили его? |