Книга Повседневная логика счастья, страница 18 – Габриеле Зевин

Разумеется, после той первой неудачной встречи они с Амелией Ломан виделись еще не раз. Время от времени они обменивались теплыми письмами, и трижды в год она приезжала на остров и знакомила его с наиболее интересными предложениями «Найтли». Эй Джей вел с Амелией долгие беседы и недавно пришел к выводу, что она хорошо делает свою работу. Ориентируется не только в своем каталоге, но и в литературе как таковой. Напористая, но не навязчивая. И к Майе внимательна: обязательно привозит какую-нибудь новую детскую книжку. Как истинный профессионал, Амелия Ломан никогда не напоминала Эй Джею о том, как он обошелся с ней в день их знакомства. Господи, он вел себя безобразно. В качестве искупительной жертвы Эй Джей решил дать «Цветку запоздалому» еще один шанс, хотя не питал ни малейшего доверия к роману с подобной фабулой.

«Мне восемьдесят один, и, с точки зрения статистики, я должен был умереть 4,7 года назад», — прочитал Эй Джей первую строчку.

В пять утра он закрыл книгу и погладил переплет.

Проснулась Майя. Ей стало лучше.

— Почему ты плачешь?

— Я читал, — ответил Эй Джей.

* * *

Амелия Ломан не узнала номер, но сняла трубку после первого звонка.

— Амелия, здравствуйте. Это Эй Джей Фикри с острова Элис. Не ждал, что вы ответите.

— Еще бы, — засмеялась она. — Я последний человек на планете, который до сих пор отвечает на телефонные звонки.

— Да, — сказал он, — это не исключено.

— Католическая церковь подумывает о том, чтобы причислить меня к лику святых.

— Святая Амелия, снимающая трубку, — подхватил Эй Джей.

Раньше он никогда ей не звонил, и она подумала, что догадывается о причине.

— Мы с вами встречаемся через две недели, как договаривались? Или у вас что-то изменилось?

— Нет-нет, все в силе. Я вам звоню совсем по другому поводу. Вообще-то я собирался просто оставить вам сообщение.

— Ваш звонок переадресован на голосовую почту Амелии Ломан, — голосом робота сказала Амелия. — Пи-и.

— Э-э…

— Пи-и, — повторила Амелия. — Ну же. Оставляйте свое сообщение.

— Э-э, привет, Амелия. Это Эй Джей Фикри. Я только что дочитал книгу, которую вы мне советовали…

— Правда? Какую именно?

— Странно. Голосовая почта со мной разговаривает. Книга вышла несколько лет назад. «Цветок запоздалый» Леона Фридмана.

— Не сыпьте соль на рану, Эй Джей. Я считала ее лучшей в зимнем каталоге. Но за четыре года практически никто не захотел ее прочитать. А мне она страшно понравилась. И до сих пор нравится! Я чемпион по провалам.

— Может, дело в обложке, — смутился Эй Джей.

— Обложка никуда не годится. Стариковские ступни, цветы, — согласилась Амелия. — Можно подумать, кому-то приятно разглядывать старые сморщенные ступни. Кто же захочет это покупать? Ее переиздали в мягком переплете, но это не помогло — черно-белая графика и еще больше цветов. Но обложки — это бедные падчерицы книгоиздания. Мы виним их во всех грехах.

— Не знаю, помните ли вы, но я получил от вас «Цветок запоздалый» в нашу первую встречу, — сказал Эй Джей.

Амелия ответила не сразу.

— В самом деле? Да, наверное. Я тогда как раз начинала работать в «Найтли».

— Знаете, я не любитель мемуаристики, но эта книга по-своему уникальна. Это мудрая и…

Когда Эй Джей говорил о том, что ему по-настоящему нравится, он чувствовал себя голым.

— Продолжайте.

— Каждое слово на своем месте. В принципе это самая щедрая похвала, на какую я способен. Жаль, что я только теперь прочитал эту книгу.

— Со мной такое сплошь и рядом. Что же заставило вас к ней вернуться?

— Моя дочка заболела, и…

— Ох, Майя, бедняжка! Надеюсь, ничего серьезного?

— Ветряная оспа. Сидел с ней всю ночь, и эта книжка попалась мне под руку.

— Рада, что вы ее все-таки прочли, — сказала Амелия. — Я уши всем прожужжала с этим «Цветком», но никто не пожелал его читать, кроме моей мамы, да и ту пришлось долго уговаривать.

— Некоторые книги долго ждут своего часа.

— Слабое утешение для мистера Фридмана, — сказала Амелия.

— Я закажу ящик «Цветка» в никуда не годном мягком переплете. А летом, когда съедутся туристы, попробуем пригласить мистера Фридмана на встречу с читателями.

— Если он доживет, — сказала Амелия.

— Он болен? — спросил Эй Джей.

— Нет, но ему под девяносто!

Эй Джей засмеялся.

— Хорошо, Амелия, увидимся через две недели.

— Может быть, когда я в следующий раз назову книгу лучшей в зимнем каталоге, вы ко мне прислушаетесь, — сказала Амелия.

— Вряд ли. Я стар, консервативен и несговорчив.

— Не такой уж вы и старый.

— Это если сравнивать с мистером Фридманом. — Эй Джей откашлялся. — Когда приедете, может, сходим куда-нибудь поужинать?

Книготорговцы довольно часто приглашают распространителей в ресторан, но Амелия уловила в голосе Эй Джея особую нотку. Она решила уточнить:

— Чтобы обсудить за ужином новый зимний каталог?

— Конечно, — торопливо согласился Эй Джей. — До Элиса долго добираться. Вы проголодаетесь с дороги. Воспитанный человек на моем месте давно бы вас куда-нибудь сводил.

— Тогда пусть это будет поздний обед, — сказала Амелия. — Мне нужно будет успеть на последний паром до Хайанниса.

Эй Джей решил повести Амелию в «Пекод», занимавший второе место в рейтинге рыбных ресторанов острова Элис. Номер первый — «Эль Коразон» — днем был закрыт, да и обстановка в нем была слишком романтичная для деловой встречи.

Эй Джей пришел первым, успел осмотреться и пожалеть о своем выборе. Последний раз он был в «Пекоде», когда у него еще не было Майи, и ему стало стыдно за аляповато оформленный интерьер, рассчитанный на туристов. Добротные белые скатерти производили хорошее впечатление — в отличие от свисающих со стен гарпунов, сетей и рыбацких плащей, не говоря уж о вырезанном из цельного бревна капитане, который встречал гостей ведром ирисок. Привинченный к потолку пластиковый кит поглядывал на Эй Джея крохотными грустными глазками, как бы говоря: «Зря не пошел в „Эль Коразон“, приятель».

Амелия опоздала на пять минут.

— «Пекод» из «Моби Дика», — сказала она. Ее платье напоминало ажурную скатерть, наброшенную на винтажный розовый чехол. В кудрявых светлых волосах красовалась искусственная маргаритка, а на ногах, несмотря на солнечный день, — резиновые сапоги. Эй Джею пришло в голову, что в этих сапогах Амелия похожа на бойскаута, готового во всеоружии встретить любую надвигающуюся беду.