Онлайн книга «Игра на опережение»
Петров снова посмотрел на отличившихся сотрудников: — Молодцы! Хорошо сработали! Кстати, Алексей Петрович, я бы рекомендовал… — Есть, понял, Геннадий Васильевич! Стол накроем в лучшем ресторане! — И награды! В отделе кадров уже предупреждены. Пишите представления. — Сделаем обязательно, Геннадий Васильевич, — Боярский улыбнулся. — Указ о награждении, как я понимаю, будет секретный? Генерал-майор Петров захлопнул лежавшую перед ним папку с отчетом. И совсем не по-уставному ответил: — А у нас иначе не бывает, Петрович! Работа такая. Так что обмывать награды будете только в узком профессиональном кругу… На сером металлическом столе в допросной следственного изолятора ярко-оранжевые мандарины смотрелись инородным телом. Алекс сидел на металлическом стуле и курил. Напротив него расположился Олег Константинович Михайловский. Давний приятель Алекса по службе в армии — старшина Михайловский. Олег Константинович смотрел на Алекса и не задавал вопросов. Алекс, в свою очередь, посмотрел на него. — Выходит, Олег, что вы меня вели еще с Питера? — Это сейчас к делу не относится. — Тем не менее вы сработали действительно круто. Я действительно думал, что ты работаешь в порту. Кстати, а… — Ты имеешь в виду Люсию? Алекс посмотрел на Олега Константиновича с каким-то новым выражением лица: — У тебя что — дар экстрасенса открылся? — Нет, Алекс. Просто в течение службы я всегда старался развивать в себе аналитические способности. А когда они развиты в достаточной мере, то экстрасенсы за консультацией приходят. — А Люсия… — Нет, она у нас не работает. С какой стати? Олег Константинович взял мандарин и покрутил его в руках. — Угощайся, кстати. Специально тебе принес. Ярко-оранжевый фрукт делал светлее унылое помещение камеры. Олег Константинович продолжил: — Твои дела, Алекс, очень плохи. Тебе светит статья «Пиратство» — статья 227 Уголовного кодекса Российской Федерации. Санкция там очень серьезная — до двенадцати лет лишения свободы. Но тебе могут дать по нижнему пределу — восемь. Алекс опустил голову. — И что я должен для этого сделать? — Рассказать всё. Нас интересует полная информация о постоянном и переменном составе разведшколы. И особенно — о Густасе и твоих взаимоотношениях с ним. Алекс сидел в прежней позе и не двигался. Олег Константинович взял со стола мандарин и стал его тщательно очищать от кожуры. Приятный, новогодний, праздничный запах наполнил камерную тесноту. И она от этого словно исчезала. Он передал очищенный мандарин Алексу. — Угощайся… Алекс взял мандарин и отделил от него небольшую дольку. Приятный цитрусовый вкус освежил рот и навеял приятные — новогодние — воспоминания. Хотя на улице была поздняя осень… Олег Константинович замолчал и внимательно посмотрел на Алекса: — Так что скажешь? — Я все понял. Все расскажу, что мне известно. — Ну и хорошо. А мандаринов я тебе еще принесу… Железные прутья металлической клетки в зале суда прочно отгораживали подсудимых от зала. Но сейчас они не напоминали тех тренированных парней, которые так ловко захватили сухогруз под российским флагом. Понурые, сгорбленные фигуры. На лицах — печать неудачников. Да и за время следствия лица подсудимых заметно осунулись. Судья начала оглашать приговор команде Арнольда. Точнее — тем, кто остался в живых. Дело, которое насчитывало несколько десятков томов, слушалось уже три месяца. И сегодня выносили приговор. Чеканные слова юридических формулировок падали на головы подсудимых жестко и справедливо, словно кара Божья, — «пиратство, статья двести двадцать семь Уголовного кодекса Российской Федерации, двенадцать лет лишения свободы». Алекс держался в клетке немного особняком и почти физически ощутил взгляды бывших коллег, направленные на него. Они просто пенились ненавистью. В отличие от остальных, Алекс получил восемь лет лишения свободы… В зале суда находились и моряки «Морской звезды». Кто-то пришел в качестве свидетеля, кто-то — посмотреть на судебный процесс над своими мучителями. Старший помощник повернулся к боцману. На лице у Игната Семеновича остался заметный шрам от удара, который ему нанесли пираты при захвате сухогруза. — Посмотри, Игнат Семенович, что-то наши знакомые сегодня не такие бодрые, как тогда в океане. И не грозят никому! При этих словах Сергей Петрович иронично улыбнулся. Боцман тоже поднял свои большие усы в улыбке. — Пусть попробуют тут погрозить. Судья сразу пару лет прибавит. А то и пятерочку накинет! Хотя им и так уже неплохо выдали. И наш, кстати, офицер безопасности там тоже оказался, сволочь. На них работал. Боцман подумал и прибавил: — А у меня еще тогда подозрение возникло, когда он по ночам в трюме шарил. Дескать, вопросы безопасности он там решал. Вот сейчас и получил ответ на все вопросы. Полновесный юридический ответ… А как, кстати, Куприянов? Николаев ответил: — В больнице еще Васильич, поправляется после этого рейса. Два инфаркта — не шутка. Судья закончила оглашать приговор на следующий день. Конвой не снимал наручники с подсудимых даже в клетке. Сразу после приговора уже осужденных пиратов посадили в автозак, и они начали свой путь в места не столь отдаленные… Андрей Данилов сидел в служебном кабинете. Домой идти не хотелось. Но причина была уже другая — недавно он развелся с женой. Дверь открылась, и на пороге появилась улыбающаяся физиономия Солдатикова. — Ну что? Какие планы на сегодня? — Виктор, а какие есть предложения? Солдатиков усмехнулся: — Помнишь тот ресторан на шоссе Энтузиастов? — Еще бы не помнить! Ты там все девушек пытался спасать! — Но спас их в итоге ты — своим ментальным воздействием! Данилов улыбнулся: — Возражений в принципе нет. Едем. Через полчаса приятели вновь сидели в уже знакомом зале — на мягких и уютных диванах. И ждали закуску. Солдатиков толкнул Данилова в бок. — Смотри-ка, кто там за соседним столиком сидит — не те ли самые девушки? Данилов оглянулся и увидел двух великолепных блондинок — одну из них, кажется, звали Елена. Ей еще тогда песню заказывали. Данилов мысленно похвалил себя за профессиональную память. И ответил Солдатикову: — Точно. Похоже, Витя, это судьба. Пойду приглашу ее на танец… Восемь лет в колонии строгого режима тянулись для Алекса долго — словно целая вечность. Он попал отбывать срок в другую зону — не ту, куда отправили Арнольда и остальных. После того как судья огласила срок Алекса — восемь лет, а остальные преступники получили по двенадцать, у них уже не могло остаться прежних дружеских отношений. Скорее всего, что и Алекс свой срок точно бы не досидел до конца. Вполне мог бы получить удар заточкой в сердце, если бы они сидели в одной зоне. |