Онлайн книга «Время-убийца»
Папа – корсиканец в шортах. Он вряд ли захотел бы услышать такое. Даже от меня. Хотя никто другой не осмелился бы. Я тоже промолчу. Не хочу его ранить. Папу я люблю больше мамы. Может, потому, что и он меня сильно любит. Или за то, что не сказал ни одного поносного слова о моем образе à la Готическая Лидия. Наверное, ему нравится черный цвет – как напоминание о корсиканках. На этом сходство заканчивается. Старые корсиканки носят черное в знак подчинения, покорности, а для меня этот цвет – символ бунта. Интересно, какую именно женщину в черном предпочитает мой отец? Подскажите, мой капитан! Смиренную на людях и неуступчивую наедине с мужем, который бережет сокровище для себя? Как птицу, посаженную в клетку. В этом все мужчины похожи. Каждый желает заполучить мать, домохозяйку, кухарку… а когда это происходит, начинает ее ненавидеть. Так я понимаю супружескую жизнь с высоты моих пятнадцати лет. На сегодня все. Думаю, теперь вы получили представление о папе. Я еще не решила, пойду ли на пляж или почитаю. Люблю книги. Когда читаешь, выглядишь старше. Везде – у моря, на скамейке, под навесом. Вид девушки с книгой интригует. Лежа на полотенце с открытой книгой, автоматически превращаешься из одинокой-скучающей-дурочки-без-друзей в маленькую-бунтарку-живущую-в-собственном-мире. Главное – выбрать правильное чтиво. Мне необходима культовая книга, такая же сильная, как два моих любимых фильма – «Битлджус» и «Голубая бездна». Подобную книгу перечитывают тысячу раз и дают почитать мальчикам, чтобы проверить, «тот ли он самый». Я положила в чемодан три томика. «Невыносимая легкость бытия» Милана Кундеры «Бесконечная история» Михаэля Энде «Опасные связи» Шодерло де Лакло Все три уже экранизированы. Ладно, призна́юсь: киношки мне понравились, я взяла с собой книги и, когда прочту их, буду говорить, что пошла в кино ПОТОМ и была УЖАСНО РАЗОЧАРОВАНА интерпретацией! Какую из трех выбрать? Так-так-так… Решено: иду на пляж с «Опасными связями» под мышкой. Идеально! Де Вальмон и маркиза де Мертей [40] слишком… скучны, а Джон Малкович и Киану Ривз [41] просто ужасны, оба напоминают хвастливых петухов. До скорого, мой потусторонний читатель. * * * Он смахнул слезу указательным пальцем и закрыл дневник. Даже теперь, много лет спустя, он испытал потрясение, прочитав это имя. Оно было подобно призраку. Безобидному. Так они все думали. 8 13 августа 2016 14:00 – Это ее почерк! Клотильда ждала ответа. Любого. Не дождалась. Губы Франка были заняты пластиковым горлышком литровой бутылки «Ореццы» [42] – ровно столько жара выгнала через кожу. Три четверти он выпил, одну четверть вылил на себя. Франк пробежал девять километров, до семафора [43] Кавалло и обратно. Неплохо для начала в тридцатиградусную жару. Он повесил на веревку влажную футболку и наконец-то соизволил спросить: – Откуда такая уверенность, Кло? – Я просто знаю. Она стояла, прислонившись спиной к корявому стволу оливы, и смотрела на конверт. Кемпинг «Эпрокт» Бунгало С29 Клотильде Идрисси Ей совсем не хотелось рассказывать Франку об открытках, которые мать писала ей в детстве. Она хранила всю свою корреспонденцию вместе с фотографиями и время от времени перечитывала слова на обороте, хотя они терзали ей душу, как зловредные призраки. – Вся моя жизнь – темная комната. Большая… красивая… темная… комната. Торс Франка блестел от пота, солнце золотило коротко стриженные светлые волосы, он был «сыном света», а не ночи, не тьмы, не тени. Много лет Клотильда любила в своем муже именно эту сторону его натуры – он тянул ее из тени в свет. Франк сел на пластиковый стул и посмотрел Клотильде в глаза: – Ладно, Кло… не волнуйся так… Я помню все твои рассказы. В пятнадцать лет ты была фанаткой той актрисы, одевалась на манер ежика-гота и вела себя с родителями как неблагодарная дрянь. Когда мы познакомились, ты показала мне «Битлджус», помнишь? И остановила картинку на кадре, где героиня произносит эту самую фразу про комнату, потом улыбнулась и пообещала: «Мы перекрасим ее во все цвета радуги…» Неужели Франк и правда помнит? – Твоя Вайнона Райдер два часа наблюдала с экрана, как мы занимаемся любовью на диванчике. Это тоже задержалось у него в мозгу? – Вот что я скажу, Кло: тот или та, кто прислал письмо, мерзко пошутил. Пошутил? Франк действительно произнес слово «пошутил»? Клотильда в энный раз перечитала фразу, которая потрясла ее сильнее всего. Когда будешь завтра в Арканю у Лизабетты и Кассаню, задержись на несколько минут под зеленым дубом. – до наступления темноты. Я увижу тебя и, надеюсь, узнаю. Буду счастлива, если приведешь с собой дочь. Больше мне ничего не нужно. Совсем ничего. Посещение родителей отца было назначено на вечер следующего дня. Франк упорствовал в попытках объяснить необъяснимое: – Именно так, Кло. Представить не могу, кто этот грязный шутник и зачем он так поступает, но… – Но? Прежде чем продолжить, Франк положил руку жене на колено. Нежный муж исчез – его место снова занял моралист, проповедник, изрекающий веские аргументы, репетитор, вбивающий знания в голову бестолковой ученице. Клотильда чуть не задохнулась от его самодовольства. – Зайду с другой стороны, Кло. В вечер аварии, 23 августа 1989 года, вы четверо – ты, твой отец, твоя мать и Николя – находились в машине. В этом ты не сомневаешься. |