Онлайн книга «Время-убийца»
Чезаре Гарсия? Клотильда отлично помнила человека, который расследовал трагедию, случившуюся с ее семьей. Чезаре Гарсия был спокойным, добродушным и очень деликатным человеком. Он задавал ей вопросы в больнице, и в его голосе звучало искреннее сочувствие. Их разговор в отделении скорой помощи в Балани продлился три часа, Гарсия сидел на стуле и то и дело промокал лоб и шею бумажной салфеткой. Не забыла Клотильда и его дочь Аурелию, она входила в их маленькую «банду» и все время ныла или брюзжала. – Нет, – ответила она. – Вряд ли. Червоне Спинелло обмолвился, что Гарсия вышел в отставку. – Верно… Несколько лет назад. Полагаю, вы его помните. Людей такого телосложения не забывают. Он мог бы стать гениальным нападающим, незаменимым в схватке, если бы эти тупицы-корсиканцы знали, что бывают мячи овальной формы! [55] Теперь он толстеет на десять кило в год. Жандарм подошел вплотную к Клотильде. Крылья бабочки трепетали, словно она опасалась красивого, но плотоядного растения. – Вы должны повидать его, мадемуазель Идрисси. В ее глазах отразилось непонимание. – Он живет в Каленцане. Это важно, мадемуазель Идрисси. Он много чего рассказал мне о той давней аварии, прежде чем покинул бригаду, потому что еще много лет назад искал концы. Он намного хитрее, чем о нем думают, и у него, как бы это выразиться… есть… – Да говорите же! – Клотильда впервые повысила голос. Бабочка улетела. – У него есть теория. 11 Он открыл тетрадь. Поморщился – читать будет неприятно. Но придется. Чтобы подогреть ненависть. * * * Воскресенье, 13 августа 1989, седьмой день каникул, темно-синее небо Сегодня бал. Предупреждаю – я его королева! Сижу на пляже, чуть на отшибе, в тени, с книгой на коленях. Итак… Балом я называю танцульки в кемпинге: три гирлянды плюс большой магнитофон отца Германа на пластиковом стуле. Николя привез из Парижа кассеты со шлягерами 50-х, записанными прямо с радио (в перерывах слышны реклама и отбивки). И вот еще что, мой читатель из будущего: надеюсь, вы никогда не услышите один шлягер того лета, он исчезнет из памяти людей так же быстро, как завоевал их мозги. Я имею в виду безумную мелодию – ламбаду. Не просто песню, но еще и танец, во время которого партнер сует бедро между ног своей дамы. Касается ее… ну, вы понимаете. Именно так, я не вру! Если кто-нибудь попробует так со мной… Честно говоря, риска никакого. Ни один мой ровесник не соблазнится… карлицей. Вот я и сижу на песочке в наряде колдуньи и читаю «Опасные связи». Версия для кемпинга. Мимо прошел Базиль Спинелло и велел сделать музыку потише. – Сейчас, папа, – ответил его сынок-подхалим Червоне. Я согласна с Базилем. Музыка загрязняет окружающую среду. Она вылетает в мир и пачкает его, как жирные обертки, окурки или куски гипса на стройплощадке комплекса «Скала и Море». Нужно пользоваться плеером и наушниками, иначе оскорбляешь красоту мира, а это недопустимо. Красоту нужно ценить. В одиночку. Красота есть тайна, недопустимо осквернять ее болтовней. Для меня Корсика олицетворяет красоту… Ее следует любить и… оставить в покое. Базиль это понял. Дедуля Кассаню тоже. А может, и папа. Не успел Базиль уйти, как его сынуля прибавил звук. Ты ламбадишь, мы ламбадим, вы ламбадите… В одном ритме. Пятнадцать подростков. Которые слыхом не слыхивали ни о Мано, ни о «Нирване», и меня бесит, что через год или два они скажут: «Это гениально!» – потому что все будут считать их музыку гениальной! Мой дневник лежит поверх «Опасных связей», но этого никто не видит, так можно писать без помех. Я решила, что сегодня представлю вам всю кодлу. Сделать это непросто, поэтому будет правильно обозначить каждого одной буквой. Начну с моего брата Николя, сидящего на корточках возле стула с магнитофоном. Он красавчик в стиле Вальмона, очень милый и дружелюбный, поэтому пользуется бешеным успехом у девчонок. У меня есть теория: если любишь всех – не любишь никого. Мой старший брат влюбляется во всех девушек планеты с искренностью несчастного ангела, не способного любить одну. Николя – это Н. Рядом с ним девчонка, балдеет от Billie Jean [56]. Это Мария-Кьяра. Детально я опишу ее позже – маленькая кокетка заслуживает отдельной главы. Сейчас скажу одно: она похожа на маркизу де Мертей, куртизанку, которая всеми манипулирует. Я терпеть не могу Марию-Кьяру, понадобилась бы целая ночь без сна, чтобы объяснить насколько. Мария-Къяра будет М. Та, что танцует не в такт, сама с собой, – одинокая, как я, но не умеющая это скрыть, наш унылый дятел Аурелия Гарсия. Дочь жандарма, ух ты, музыка гремит, ох ты, я позвоню папе, о-ля-ля ламбада, божебоже, уй-я, мальчишки, о нет, о нет, о нет… Она чешет брови и глупо скалится – должно быть, мечтает о прекрасном принце, который увидит звездочки в отблеске ее брекетов… Удачи, старушка! Аурелия – это А. Других девчонок зовут Вера, Канди, Катя, Патрисия, Тесс, Стеф, но они не важны, так что перейду к парням – во всяком случае, к тем, кто вдохновляет меня на злобные высказывания. Другие – Филипп, Людо, Магнус, Ларс, Тино, Эстефан – нормальные, то есть славные, любят пиво и грязные шуточки, ухлестывают за девчонками. Нормальными девчонками. Из этого следует, что меня они в упор не видят. Блондинчик Эстефан носит хвостик, у него южный акцент, он мечтает выучиться на врача и завербоваться в Эфиопию. Магнус хочет снять четвертый эпизод «Звездных войн». Филипп твердо намерен взойти на борт «Колумбии» [57] и стартовать в космос с мыса Канаверал. Описывать правильных скучно, так что перейдем к плохишам. Червоне Спинелло убеждает моего брата сделать музыку еще громче. «Не бери в голову, Николя, отец ничего не скажет!» Я вам уже рассказывала об этом кретине, он уверен, что однажды будет управлять кемпингом, вот и ведет себя как дофин. Внимание: дофин, а не дельфин, старший сын короля, наследник престола. Неумеха, педант и придурок. |