Онлайн книга «Сборник «3 бестселлера о волшебной любви»»
Вдруг седло резко ушло из-под ног, вернее, зада, и я с воплем сверзилась на землю, сумки шлёпнулись рядом. Огромный серый зверь стрелой метнулся в лес, полуденную сонную тишину разорвало грозное рычание, ругательства, душераздирающие крики и вопли о помощи. Подскочив с земли, я рванула следом и чуть не грохнулась вновь. Железная рука намертво вцепилась в мой воротник, в серебристых глазах полыхнула злость. – Стой, дура! – рявкнул Вейр, который невесть когда успел соскочить с лошади. – Сам дурак! – изловчившись, я пнула со всей дури его в коленку и бросилась в лес. Я промчалась сквозь кусты, как перепуганный медведь, и вылетела на полянку. Так и знала. На сосне сидел Райко, выше веткой пристроился Драчун, сверкая ягодицей в прорехе штанов, на соседней ветке полулежал Крут и целил из арбалета. Под деревом сидел Север, блестящими янтарными глазами изучая разбойников. В пасти торчал клок штанов. – Не смей, Крут! – заорала я. – Убери свой ржавый арбалет, скотина! Он опустил оружие и уставился на меня белыми от страха глазками. – Чего – не смей? – передразнил он меня дрожащим голосом. – Чуть живота не лишились! Твоя зверюга, что ль? – Моя, моя, – я погладила Севера по голове. – Умница моя, хорошая моя, обижают маленького злые дядьки-разбойники, – я мурлыкала, Север щурил желтые глаза и подставлял мощную шею под мою ласковую руку. Клок из зубов он так и не выпустил. – Хрена себе зверушка! – взвился Драчун. – Убери своего волчару, или я за себя не ручаюсь! Я прищурилась: – Скажи своему придурку, пусть арбалет на землю бросит. – Щас! Эдак мы последней защиты лишимся! Убери зверя! – взвизгнул Райко. Разговор всё больше походил на беседу немого с глухим. – Брось, урод, пока дама вежливо просит, – от глубокого мелодичного голоса у меня ёкнуло под ложечкой. Рядом со мной, плечом к плечу, стал колдун, держа в руке веер небольших ножей странной формы. Желобки отсвечивали зеленью. Яд хадбира, чтоб его… – Убери свою отраву! Ты хоть раз по-человечески поговорить пробовал? Чуть что, сразу за ножи хвататься! – прошипела я. Вейр поморщился, тряхнул рукой, ножи, щёлкнув, исчезли в рукаве, будто и не было. – Зоря, скажи свому хахалю, чтоб рот заткнул и не лез, куда ни просют! – запетушился Драчун, увидев, что оружия у противника уже нет. Вейр хмыкнул. – Тебе надо, ты и скажи, – буркнула я, хватая Севера за шкирку и пытаясь оттащить подальше от дерева. С таким же успехом я могла попытаться сдвинуть с места быка. Вейр что-то процедил сквозь зубы и картинно махнул рукой в сторону шайки, оккупировавшей сосну. Лиходеи вмиг оказались каждый спеленат шёлковыми лентами весёленькой расцветки. Вейр чертыхнулся, неизящно плюнул и пнул сосну. Надо же… И подумать не могла, что колдун предпочитает розовый. Хотя, предпочтения в цвете – ерунда на прогорклом масле. Была одна такая … барыня, тоже питала страсть к розовому. А ещё купаться в ваннах девичьей крови ради вечной молодости и самолично пороть слуг до смерти. Счет шёл на сотни. Приговорили нелюдь к замуровыванию заживо. Север, отбежав в сторону, с интересом наблюдал за красочными здоровенными игрушками. Выплюнул кусок штанов, сел, облизнулся, глядя на дерево. Я давилась от смеха, пытаясь не заржать во весь голос, почти позабыв про боль. Первым грохнулся Райко, следом приземлился Драчун, Крут, покачавшись на ветке, присоединился к братьям. Север встал, не спеша потянулся и потрусил к разбойникам. – Зоря! Убери зверя! Убери, Всевидящим прошу! – отчаянный крик Райко растопил моё сердце. Я успела вцепиться в серый хвост, и, вспомнив недобрым словом ёжиков и непослушных серых волков, пропахала полянку животом. Север принялся тщательно обнюхивать косматую русую голову. Драчун зажмурился, но не издал ни звука. Звуки он теперь долго издавать не сможет… Я кое-как поднялась на деревянные после верховой езды и полётов со спины коня ноги, и взорвалась: – Север, твою маму! Ты будешь меня слушаться? На серой морде появилось выражение глубокой задумчивости. Не знаю, какое выражение было у меня, но волк, глянув в мою сторону, встал и потрусил к выходу из леса уже с виноватой мордой. Я медленно поплелась следом, еле переставляя ноги. – Зорь, а мы то, как же? – заныл Райко. Крут молчал, изображая оскорблённую невинность. Драчун просто молчал. Разговаривать он, наверное, ещё не скоро сможет. – Вам сколько раз талдычили – бросайте пить и начните работать! Дом запустили? Запустили! Что вы посадили на своей земле? Даже сорняки не выросли! Сколько раз Лида задницы ваши лечила, а? – взвилась я. – Мы не будем больше, – простонал Райко. – Ты – не будешь. А они? – И они не будут, правда? – он с надеждой посмотрел на родственничков. На хмурых бородатых рожах раскаяние так и цвело буйным цветом. – Значит, так, братцы. Лечить я сейчас не могу, а вот устроить вам недельку недержания – это у меня сейчас запросто получится. Ещё раз услышу, что мытарите путников, ни шагу без лопуха больше не ступите, ясно? – Да ладно тебе, Зоря, – пробухтел Крут. – Прощения просим, мы ж и не нападали на тебя. – Этого ещё не хватало! – устало выдавила я. Ну что с них взять? Из ржавого арбалета Крута можно было с уверенностью попасть только в небо, но даже случайное попадание грозило смертельной раной. Эта шайка представляла опасность лишь для одиноких беспечных путников, да и то только тех, кто набрался до чёртиков в ближайшей корчме на тракте. Мы с Лидой извели бочки настоев и горы примочек на незадачливых братцев-разбойников. Правда, частенько подгулявшие путники сами охотно делились с жаждущими опохмелки братцами, расчувствовавшись от проникновенных жалоб на жизнь. Чем те и жили. Дорога, в общем, считалась безопасной, Радомир дело своё знал. Братцев он не трогал, ну, или трогал местами, оставив незадачливых разбойников безобразничать на тракте для острастки, чтобы путники не теряли бдительность. – Пусть поваляются, на пользу будет, – вынес приговор колдун. – Ну, – прохрипел Крут, – икнётся тебе, Зоря, за твою доброту-то. – Что? – я обернулась. – Что ты сказал? – В Выселки собралась? Ну-ну, – криво ухмыльнулся бородач. От резкой боли подкосились ноги, я рухнула на траву. Ёж подери! Вейр глянул на спеленатые коконы, как на тараканов в блюде, и направился ко мне. Я почувствовала неладное, но было поздно. Легко подхватив меня на руки, он молча пошёл к тракту. Мне хотелось возразить, но потребовать, чтобы меня поставили обратно, духу не хватило. Лучше на руках у колдуна, чем ползком на брюхе, стеная от боли, и все это счастье под пристальным взглядом серых глаз. Я полулежала на шее Севера. Волк шёл медленно, плавно, но я всё равно корчилась от боли при каждом шаге, испытывая дикое желание лечь животом поперёк седла и так и продолжить путь. Если бы не колдун. Позориться не хотелось, и я терпела, стиснув зубы. Есть, конечно, противоболевая настойка, но это сильнодействующее средство употреблять можно только в самом крайнем случае, поэтому мне оставалось терпеть, вспоминать ёжиков и молить Всевидящего, чтобы мы побыстрее добрались до ближайшей корчмы. Вейр обронил, что до неё осталось совсем чуть-чуть. Вдалеке послышались звуки кузни. Мы подъезжали к Выселкам, небольшой деревеньке в дне пути от столицы. |