Онлайн книга «Время злых чудес»
|
– Может, поссорились? Мало ли… – Может, и так. Да вот только одна из подруг Арины сказала, что между ней и свекровью вышел странный разговор. Мать Долженкова умоляла Арину забрать ребенка и уехать в другой город. Как тебе сюжет? Лена потерла пальцами переносицу: – То есть любящая свекровь уговаривает невестку бросить ее сына, забрать ребенка и сбежать? Оригинально. Должна быть причина для подобного совета. – И вот тут самое интересное. Левченко нашел подругу этой Галины Васильевны, и та рассказала кое-что из прошлой жизни супругов Красиных – это, кстати, фамилия Долженкова по отцу, он материнскую взял, когда вся эта свистопляска с арестами началась, мать и подсказала, – чтобы парню будущее не испортить на всякий случай. Так вот, супруги Красины жили хорошо, но держались в рамках разумного – лишнего не тратили, финансовую состоятельность не демонстрировали, словом, жили немногим лучше, чем вся страна в то время. Но! – Андрей поднял указательный палец. – Следите за руками. У Галины Васильевны имелась неплохая коллекция драгоценностей, которую, кстати, потом сын тоже в деньги обратил. И знаешь, каким образом она пополнялась? Муж ее избивал, а потом откупался камнями. Ничего не напоминает? Подруга клянется, что Галина Васильевна сама ей синяки демонстрировала, бил он ее жестоко, но с расчетом на то, чтобы внешне заметно не было. Развестись она с ним не могла – боялась. Он ей так и сказал – уйдешь, я найду и прикончу. И что-то мне подсказывает, что он не шутил, и она это знала. – Погоди, ты думаешь, что… – Именно! Галина Васильевна могла узнать о том, что сын ведет себя так же, как отец, и захотела предостеречь Арину. – Никто из близких, в том числе и Аринина мать, ни словом не обмолвились о том, что Долженков бил жену? – В том-то и дело, что никто. – Тогда непонятно. Андрей взъерошил волосы и задумчиво посмотрел на Лену: – Мне кажется, она не из тех, кто стал бы распространяться о подобном. – А ведь верно, – подхватила Лена. – Смотри – Арина шла к этому замужеству всю свою жизнь. Она все подчинила тому, чтобы выйти замуж за богатого человека и жить в достатке, и ни за что не призналась бы, что в ее плане появились такие пункты, как побои. Для нее это было бы равносильно признанию поражения. Нет, она не сказала бы. Надо попробовать проверить, не обращалась ли она в больницы с какими-то травмами – раз уж никто ничего не видел и не замечал. – Я то же самое Левченко сказал, он работает. – А мать Долженкова допросили? – Она в кардиологии после инфаркта, к ней пока не пускают, состояние тяжелое и нестабильное, но мы сразу с ней поговорим, как врачи разрешат. – А когда она в больницу попала? – На следующий день после его смерти. Но это понятно – все-таки сын, хоть и не общались. – Какая-то мутная история, не находишь? – Да уж… – И у матери Арины не спросишь, раз она почти не говорит, – задумчиво произнесла Лена. – Не люблю такое… – Я все мозги сломал с этим делом. Получается, что Арина все-таки могла его столкнуть. – Постой, Андрюшка! – Вдруг осенило Лену, и она даже вскочила из кресла. – Мать Долженкова работала в ресторане. В каком? – В «Титанике», – растерянно произнес Андрей. – А что? – Понимаешь? В том самом «Титанике», где все и произошло! Паровозников оторопело посмотрел на нее: – Ты что хочешь сказать? – Она могла видеть, кто столкнул сына с веранды. – Если столкнул. – Ну, если предположить? Она видит, что невестка толкнула сына, тот упал и разбился. Да, он вел себя с женой не лучшим образом, но он все равно ее сын! – Если он действительно вел себя так, как мы почему-то нафантазировали. – Андрей! Это всего лишь версия, требующая проверки! Ведь так могло быть. – Слишком много «если». Лена бессильно плюхнулась обратно и жалобно сказала: – Ты рушишь все на корню. – Потому что ты фантазируешь. Это мы с тобой решили, что Долженкова столкнули, а не он сам упал, мы решили, что он бил Арину – доказательств пока нет. – Пока нет, но я чувствую, что они будут, – упрямо заявила Крошина. – Это бы хорошо, но пока, увы, беспочвенно. Подождем, что Сашка нароет в больницах. Оба умолкли, думая каждый о своем. «Мы как два осколка от разных разбитых зеркал, сидим тут и заговариваем внутреннюю боль, чтобы не пытаться стать единым целым, потому что понимаем – вряд ли получится, – глядя на погрузившегося в мысли Андрея, размышляла Лена. – Говорим о работе, о версиях каких-то, но в головах-то у нас в принципе одно и то же – жизнь не сложилась. Ни у него, ни у меня. Может, наплевать на все и попробовать еще раз? Нам друг с другом легко. Если бы… если бы только я смогла побороть желание влезать под кожу. Хотя… Ну, с кем еще меня объединяет общее дело? Мы постоянно сталкиваемся на работе… Ух ты, а ведь я, оказывается, все уже решила, даже сама не осознала, когда, – вдруг поняла она. – Я уже вернулась в прокуратуру, пусть пока только в мыслях, но ведь это и означает – решить. Надо же…» Эта внезапно пришедшая мысль очень ее развеселила. В сущности, ничего другого делать она и не умела, а главное – не хотела, и опыт в адвокатуре еще раз доказал, что дело обстоит именно так. – Слушай, Андрюшка, – начала Лена, хитро глядя на Паровозникова. – А что бы ты сказал, если бы увидел меня в моем старом кабинете? – Не увидел бы. – Почему это? – Потому что там теперь ремонт. Тебе другой выделят, – совершенно спокойно ответил он. – Ты даже не удивился, – укорила Лена. – Чему? Тому, что ты перебесилась наконец? Рано или поздно это должно было произойти. Ну, вот и произошло. Когда заявление в кадры принесешь? – Завтра после процесса заеду. – Начальство радо будет. – А ты? – Ну, куда ж я денусь? Сможем обсуждать дела в кабинетике, а не на балконе. – Скучный ты, – вздохнула Лена. – Я думала, ты обрадуешься. – Мне попрыгать? – Нет, лучше чаю сделай. – Вот так всегда, – притворно вздохнул Андрей, направляясь в кухню. Лена взяла со спинки кресла шаль и накинула на плечи – уже стемнело, и из распахнутых окон повеяло прохладой. Она чувствовала странное облегчение, словно высказанное вслух решение сняло с ее плеч невыносимый груз, который давил к земле и мешал дышать. «У меня будет пара недель, которые я проведу в Москве. Смогу отдохнуть и настроиться на работу. Хотя я теперь совершенно уверена, что все делаю правильно. Наконец-то хоть что-то я делаю правильно». |