Онлайн книга «Метро 2035. За ледяными облаками»
Ропот пропал. – Жертвы Всеотцу Триглаву приносим мы в честь сестры его, Мораны, хозяйки зимы и ветров! Триединую жертву дымом и горящей плотью в насыщение ее волкам и детям, прячущимся в белых одеждах матери своей! И бой двух извергов человеческого рода – на потеху самой госпоже и брату ее, ведущему нас истинной веры тропой, Одину, отцу воинов! Рокот накатил со всех сторон. Черное и белое, живое, дышащее, жадно ждущее смерти незнакомой троицы, навалилось, накатилось, став вдруг разом ближе. Обычные лица обычных людей. Радостные и улыбающиеся, радостные и улыбающиеся… Мужчины, женщины, дети. Просто люди. Просто настоящие изверги. И все. – Истинные боги дождались! – голос у бело-желтого оказался странно сильным, усмирившим галдящих. – Через тысячи лет восстали из небытия, подарив нам благо и любовь! Одарим их в ответ этим мясом и душами, что уплывут вниз, к Всеотцу, с дымом и пеплом! – Вот это пурга-а-а… – восхитился Костыль через сжатые и стучащие зубы. – Как дым вниз-то пойдет, дядя? Толпа качнулась к нему, но замерла, следуя за бело-желтым рукавом. – Сейчас попробуешь. Но подождешь, пока эти двое чудовищ не убьют друг друга. – Эй, ваше преподобие, дозволь слово молвить? – Костыль осклабился. Вместе с красной и подсохшей тряпкой на глазу смотрелось ужасно. – А? – Что ты хочешь, нечестивец? – Спорный вопрос, кстати. Почему сразу нечестивец? – Отвечай. – Мои друзья – очень скромные люди, а от вашего гостеприимства им точно не по себе. Позвольте нам с девочкой проститься. Один черт, руки связаны, а ваши обломы мне точно и вторую буркалу выбьют, если чего. Азамат согласно кивнул. Лишнее время всегда хорошо. А три или две петли из пяти-семи уже немного подались. Что там думала Женя, так и осталось тайной. Внешне старлей осталось такой же. Разве что успокоилась. – Следите за ней. – И повязку-то снимите, вы чего? Бело-желтый начал недовольно кривить и, все же, открывать рот. – Снять повязку! – громыхнул князь. – Девки бояться?! Толпа согласно захохотала, забухала, заржала и загоготала. Бело-желтый, скривясь, как от оскомины, согласно кивнул. Бледная тварь из прошлой ночи довольно оскалилась. Даша заморгала, привыкая к свету, оглянулась, застыла взглядом на них, троих. – Правильно, – согласился Костыль, – если уж вам не нужна свобода, а души алчут деспотии, тоталитаризма и мракобесия, то надо хотя бы немного пользоваться главенствованием исполнительной власти над духовной. Верно? И подмигнул князю. Жутковато так подмигнул. Даша шагнула вперед, сопровождаемая двумя черно-белыми и их стволами. Азамат покачал головой, глазами стрельнув на дульники стареньких АКМов, уткнувшихся в голову девочки. Не надо, не надо… Беда и война быстро превращают детей во взрослых. Даша молчала. Обняла каждого по очереди, прижалась на чуть-чуть. Уколова прижалась щекой к ее грязным, спутанным волосам. Вздохнула, втянула запах, ставший даже близким. Азамат сопел, хватал остатки тепла человечности, пусть и стоившей ему друга. Костыль подмигнул, скривившись больно дернувшимся лицом. Наклонился к уху, расплылся в улыбке и что-то зашептал, зыркая по сторонам. А Даша вдруг засмеялась. – В сторону ее! – рявкнул бело-желтый. – Начинайте развязывать бледного беса! – князь, ревниво наблюдая за толпой и соседом по помосту, встал. – Бой, бой в честь Триглава. – А-ха-ха-ха-ха!!! Князь замер. Толпа умолкла. Бело-желтый так и остался с красиво вытянутой рукой, указующей на мутанта в черной коже. А Костыль хохотал… – Господи, ну, уморил… ахах… А… ха-ха-ха! – Костыль всхлипнул, шмыгнул носом. – Триглав, блин… ой, не могу… ой, простите… Не трехчлен, точно? Замерло. Накатила тишина. А Костыля стало не удержать. – А как он, если всего по три, в сортир ходит?… А-ха-ха… Ох, простите, люди добрые, не удержался… А-ха-ха… Толпа калилась ощутимой злобой. Сивый ржал конем и не собирался затихать. Костыль, перестав хохотать, оглянулся. Уставился в злые глаза вокруг, шмыгнул. И… – Братцы… Так если он Трехчлен, то у него… получается… шесть… яиц?! Фига се ему семейники нужны, чтоб таскать целое лукошко! Покалеченное лицо застыло в изумлении. И, снова подмигнув, Костыль свистнул. И потом еще раз. И еще… Охнула княгиня, схватившись за уши. Толпа, вдруг загудев, чуть шарахнула назад. Свист резал воздух работающей циркуляркой. Бил по ушам визгом лесопилки. Рвал воздух аварийным ревуном. Приклад ударил ему в затылок. Не сильно, чтобы не вырубить – сбить с тона, прекратить издевательство. Костыль брякнулся на колени, чавкнув лицом по подтаивавшему снегу. Выплюнул снег и оскалился. – Ну, уроды, повеселил я вас? Не нравится, когда про вашу трехголовую мразь некрасиво говорят?! В этот раз рявкнули одновременно оба. Князь и бело-желтый. – На костер! Первым! Пусть други его смотрят! Старлей рванулась, разрывая веревки, дернулась вперед, упала, сбитая подножкой. Азамат, тихо и неспешно, пытался освободить левую руку. Даша прикусила губу, наклонила голову, прижимаемую стволом. Костыль улыбнулся, разом стал серьезным. Его потащили, предварительно наподдав под дых кулаками. Притянули к столбу, спешно подкидывая дров. Малюта, довольно осклабившись, кивнул Налиму, так и вертевшемуся рядом с канистрой. Резко запахло бензином. Из жаровни, скрученной из стальных прутьев, Налим выхватил факел. Опасливо держа на вытянутой руке, посеменил назад, подрагивая губами и втягивая носом собственный запах, густо смешавшийся с пролитым горючим. Азамат тащил левую руку, внешне почти не шевелясь. Напряги мышцы, когда тебя вяжут. Напряги изо всех сил, чтобы потом, расслабившись, получить небольшой зазор между веревками и твоим телом. Пламя вспыхнуло в трех местах. Налим, бабски ойкнув, отскочил под дружный хохот. Князь, маслянисто блестя облизанными губами, наклонился вперед, втягивая ноздрями запах пали. Получив зазор, чуть раздербань его. Незаметно и спокойно, прикидываясь ветошью. Враг не должен ничего заподозрить. Огонь, лизнув политые стволы и поленышки, треснул, раз, второй, загудел под ветром, превращаясь из скромного рыжего цветка в целую клумбу. Костыль, кривя лицо, хватал воздух, уже начавший плотнеть сизым дымом. Когда все перестанут следить за тобой, отвлекшись на страшную и такую им нужную казнь, заканчивай начатое. Аккуратно, не торопясь, освобождай руки. Костер занимался все серьезнее. Завыл, пожирая дерево и кислород, суша все вокруг. Костыль, кашляя, выпрямился, набирая воздуха в грудь. Свист стеганул ударом хлыста, снова заставив многих вздрогнуть, резанул ржавой ножовкой, рванулся вверх. |