Онлайн книга «В полночном свете»
— Победа никогда не достается трусу. Он уважительно склонил голову, как будто соглашаясь с этим. — Между прочим, должен предупредить тебя, чтобы ты не испытывала никаких чувств к Айдану. Холодок непонятного предчувствия пробежался по ее спине. — Что ты имеешь в виду? Он наклонился и чуть слышно прошептал ей на ухо: — Проклятие Зевса теряет силу. С каждым годом мы можем чувствовать все больше и больше наших эмоций. Лета побледнела, осознав это открытие и какие последствия оно может повлечь за собой. — Он знает? М’Адок покачал головой. — И мы ни в коем случае не можем допустить, чтобы он узнал об этом. Он обрушит на нас все молнии и громы, имеющиеся в его распоряжении. Ее охватила мучительная боль при воспоминании о том, как Зевс набросился на всех богов сна и их семьи в прошлый раз. У нее перед глазами все еще стояли видения тех, чья кровь была пролита в тот день, когда Зевс приказал избить всех и каждого, а потом лишил их эмоций. Для них это было жестокое время. — Я считала, что сообщать об этом входит в твои обязанности. Его взгляд посуровел. Стал холодным и непреклонным. — Я не собираюсь предавать свою семью. От его слов у нее стало легко на сердце. Она лучше, чем кто-либо другой, знала, что он говорил правду. М’Адок уже доказал ей эти слова на деле. — Я могу доверять своим чувствам? Он едва уловимо кивнул ей. — Но помни, ты не должна показывать их. От этого зависит очень много жизней, не только твоя. Я — один из тех троих, кто был выбран, чтобы сообщать обо всех, у кого появляются чувства, и если Зевс когда-нибудь узнает, что я обманывал его, он меня не пощадит. Как будто она могла быть такой холодной — очень жаль, что другие не заслуживали такого доверия. — Не беспокойся, брат. Я никогда тебя не предам. — Я знаю. Вот почему я пришел поговорить с тобой. Я хотел, чтобы ты знала, что все твои чувства — твои собственные. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за этого. — Спасибо. Он кивнул ей, прежде чем отстранился и исчез. Лета же продолжала стоять там, перекатывая маленький пузырек с лиловой сывороткой между ладонями. Значит, она не была начинена теми ощущениями, которые разделила с Айданом. Это не его эмоции, поглощенные ею. Это — ее решимость. Ее сострадание. Ее сердце. Она улыбнулась, радуясь этому открытию. Поднеся бутылек ко рту и поцеловав его, она переместила себя обратно в домик и обнаружила Айдана сидящим перед огнем, который он, должно быть, развел после того, как она его покинула. Он как-то странно выглядел. Был мрачен, но было еще что-то неуловимое — что-то, чего не было прежде. — С тобой все в порядке? Он кивнул, не поднимая на нее глаз. — Завтра Сочельник. — Я знаю. — Она окинула взглядом комнату и не заметила ничего, что говорило бы о предстоящем человеческом празднике, приготовления к которому она видела в Зале Зеркал. — Мы должны найти для тебя елку? Он фыркнул, как будто даже мысль об этом вызывала у него отвращение. — Когда я был маленьким, мы с мамой обычно смотрели тот фильм 50-ых, «Рождественский гимн», [31] а после того, как она умерла, мой дядя каждый год ставил «Рождественскую историю» [32] с Биллом Мюрреем, пока мы наряжали елку. Ты слышала эту историю? Она покачала головой и села возле него. Айдан отвернулся от нее и стал смотреть на потрескивающий огонь. — Первоначальная история была о скряге, которого звали Скрудж. Сперва он был бессердечным и неуступчивым человеком. Он ненавидел Рождество и отказывался его праздновать. Когда ему выговаривали за то, что он такой эгоистичный, в ответ он лишь отмахивался: «Чепуха! Вздор!» Однажды в течение одной предрождественской ночи Скруджа поочередно посещают три духа — дух прошлого Рождества, дух нынешнего Рождества и дух будущего Рождества, — они показывают ему насколько неправильно он жил. Утром Скрудж просыпается совершенно другим человеком: преображенным и с твердой уверенностью начать новую жизнь, творя добрые дела. Он подает милостыню сироткам на улице и дарит подарки и еду семье своего работника, Боба Крэтчита. — Он окинул ее строгим, суровым взглядом. — Но знаешь, даже когда я был ребенком, кое-что в этих фильмах никогда не давало мне покоя. — И что же? — Почему Скрудж стал Скруджем. В них никогда, к моему неудовольствию, толком не объяснялось, почему он стал таким скупым. Но эта небольшая семейная Рождественская история осталась со мной, и всю свою жизнь я хотел быть похожим на Скруджа, каким он стал после того, как его посетили Духи, — человека, который всегда помогает тем, кто в этом нуждается. Знаешь, что я в течение одного года анонимно пожертвовал более миллиона долларов на благотворительность? Моя мама учила меня, что никто не должен выставлять напоказ свои добрые дела. Ты совершаешь их, потому что хочешь этого, и ни в коем случае не должен ожидать от них выгоды. Это умаляет их значимость. Лета улыбнулась. В словах его матери было много правды. — Я разделяю ее чувства. Он кивнул. — Также как и я. Но если я что и понял относительно своего брата, — так это то, что не стоит метать бисер перед свиньями. [33] Думаю, именно поэтому мама настаивала на анонимности. Как только кто-нибудь видит, что ты добрый и щедрый, они тут же решают воспользоваться этим в своих интересах. Они ошибочно принимают доброту за слабость, а щедрость — за глупость. |