Онлайн книга «Желтые розы для актрисы»
– А до этого я обязана доказать, что заслуживаю гавайского рая? – усмехнулась Саша. – Гарантирую, что не заслуживаю. Дайте пройти. – Ты не… хочешь? – Как же он изумился! – В ближайшую пятилетку Гавайи не входят в мои планы. Не привыкший к отказам Роберт не на шутку начал злиться: – Слушай, ты чего такая колючая? – Нужно очутиться на моем месте, чтобы это понять, – сказала она, видя, что дело принимает совершено нежелательный оборот. – Дайте пройти. Да, это уже был другой человек: встретив отпор, он возмутился наглостью девки с завышенной самооценкой, а потому налет сноба с его лица быстро смыло, появилось другое выражение – злобное, да и тон изменился: – Слышь, а чего ты корчишь из себя неприступность? Цену набиваешь? Смешно, честное слово. Тут уж и она не смогла удержаться от ядовитой интонации, но ведь достал представитель элиты, он как раз заслуживал жестокой правды: – Просто ты мне не нравишься. – Зато мне нравишься ты. Наверное, Саша неправильно себя повела, потому что не должно было случиться того, что случилось. Следовало разыграть сердечный приступ, аллергическую реакцию – мол, я смертельно больна, и тогда даже этот придурок поостерегся бы нападать. А на здоровую девушку… запросто! И это стало неожиданностью для Саши, все же она наивно полагала, что Роберт не посмеет действовать агрессивно, хотя теоретически знала: и такое случается. В один миг она очутилась спиной на столе, скорчив гримасу от боли, ведь скотина Роберт не церемонился, а одним броском уложил ее на лопатки и придавил своим телом, задышав в лицо. От него разило спиртным и дорогим парфюмом, Сашу едва не стошнило. Она попыталась вырваться во что бы то ни стало, а у него, к счастью, не четыре руки, всего-то две. И одной нужно держать жертву, второй юбки поднять, а у нее не юбки – сплошные складки плюс скользкие ткани. Пользуясь его замешательством, Саша пыталась оттолкнуть мерзавца, поняла, что он сильнее, тогда когтями (а когти будь здоров, крепкие и острые) безжалостно проехалась по щеке Роберта. Взвыл бедняжка. Тоже не ожидал от нее эдаких зверств. Наудачу у него сработал рефлекс: Роберт схватился за щеку, естественно, ослабил хватку второй руки, да и сам размяк: физическая боль – метод действенный. Саше удалось его оттолкнуть, она поднялась, рванула к двери… Тем временем Роберт, увидев собственную почти золотую кровь на собственной холеной ладони, догадался, что когтистая девка едва не сделала его инвалидом, и просто озверел. Он успел поймать ее за ворот, дернув на себя… разорвал верх божественного платья, которого нет даже у европейских принцесс, на две половины… – Свинья! – зло бросила ему Саша и… Он ударил ее. Наотмашь. Она заметила ладонь, летевшую в лицо, в последний момент и не смогла увернуться, не сообразила, как это сделать, да и подумать об этом не успела. Он ударил. Казалось, голова отлетела от тела. Но отлетела Саша – к пластиковой стене, непроизвольно закричав, когда ударилась о стену, да такую крепкую, что едва кости не раздробились. Саша буквально стекла по ней на пол, как стекает густая жидкость, в то же время она с удивлением наблюдала, что все вокруг зашаталось вместе со столами, окнами, шкафами. От удара у нее нарушилась координация, и, потеряв ориентиры, она уже не могла оказывать сопротивление, стала тряпичной куклой… 5 – Нет, – сказала продавщица цветов, вялая женщина лет за сорок со следами хронической усталости на болезненно-сероватом лице. – Даже если б и хотела дать вам номер телефона заказчика, не смогу этого сделать. – Почему? – поинтересовался Инок, будто не догадывался. Впрочем, велика вероятность, что ни одна версия из его предположений не окажется верной, потому предпочтительней послушать главный источник. Продавщица опустила руку в карман вязаной кофты и достала дешевенький смартфон. Молча. А Саша тем временем машинально огляделась и, как ни странно, поежилась в этом царстве Флоры. Сегодня ее восприятие цветочного салона оказалось совсем иным, чем раньше. В небольшом квадратном помещении, расположенном в цокольном этаже старинного особняка, было холодно, как в морге. В сущности, это и есть морг – морг для цветов, ведь все они срезаны и медленно умирают, хотя им стараются продлить жизнь, но только чтобы продать. Вон их сколько… на полу в больших керамических вазах, на полках в вазах поменьше, на подоконниках… Везде-везде. Разные-разные. Слишком идеальной формы, словно ненастоящие, впрочем, человек их создал, он же их и убивает. И продавщица будто полуживая, медленно говорила, медленно тыкала пальцем в экран смартфона, вероятно, каждодневное умирание цветов забирает и ее жизненную силу. – Простите, у меня тут настройки сбились… – будто угадала она мысли красивой девушки, после протянула Иннокентию трубку со словами: – Вот. Это номер, с которого нам сделали несколько заказов для актрисы нашего театра Александры Бояровой. Мне очень нравится, как вы играете. – Спасибо, – дежурно ответила Саша. – Хм… – почесывая затылок, выпятил губу Инок, одновременно изучая запись в смартфоне. Саша пыталась заглянуть через его плечо… но у него же плечищи, а не плечи, да и рост – мама не горюй. Пришлось его толкнуть в бок, а когда он оглянулся, она поняла, что про нее этот «большой и сильный» попросту забыл. Однако вспомнил и сунул под нос телефон: – Номер скрыт. Скажите, – обратился теперь к продавщице, – кто делал заказ – мужчина или женщина? – М… – нахмурила та брови, припоминая. – Всего было четыре заказа, три раза звонил мужчина и один раз – женщина. – А как делали заказы? Что при этом говорили? – Ну… обязательно оговаривалось количество роз… их цвет… Он настаивал на чистом желтом цвете, нам приходилось специально заказывать эти розы. Еще требовали, чтоб никаких излишеств… надпись на карточке оговаривалась… обязательное условие – ленты… – И цвет лент оговаривался? – подхватил он. – Да. Цвет тоже. Черный. Я позволила себе высказать мнение, что черный цвет не принят в букетах для живых людей. Мне ответили, что он хорошо сочетается с желтым и зеленым, это красиво. – Так и сказано было: «это красиво»? – Да, именно так. – Мужчина? Он сказал? – Да. Это же был первый звонок, тогда очень подробно оговаривались условия, – недоуменно ответила она, не понимая, почему молодой человек заострил внимание на ничего не значащих словах. – А… простите, что вас не устраивает? Есть претензии к нам? – Все устраивает, претензий нет, – весело, на манер простодушного дурачка, сказал Инок. – Просто мы удивлены: четыре букета, и неизвестно от кого. Вы бы не захотели узнать, кто этот даритель? – Не знаю. Мне таких цветов никогда не дарили. Но и вам я не помогу, заказчик не пожелал назвать своего имени. – Дорогое удовольствие, а? |