Онлайн книга «Объект 217»
– Но ведь она… она прошла мимо насильников, которые над девчонкой, ее же дальней родственницей… – Потому и прошла, что несла на себе мины и не могла сорвать всю операцию. Рисковать сотнями загруженных в эшелон для угона в Германию людьми. А главное, – Врагов подошел вплотную к лейтенанту, не доверяя тайну даже малому расстоянию, – ей было приказано обеспечить безопасность нашему разведчику, обеспечить ему коридор в глубь фашистских тылов. И потому мы получаем от него сейчас сведения о школе абвера под Киевом. На войне приходится делать выбор, лейтенант Соболь. Корреспонденты под контролем? – Временами как сквозь землю проваливаются, – признался в пробелах слежки Соболь. – Значит, подбери еще людей для наблюдения – женщин, подростков, ездовых. Когда не надо – плешь проедают своей настырностью, а тут… Сказал – и онемел: в дверь собственной персоной входили Бубенец и Нина, словно решившие не расстраивать начальника контрразведки своим исчезновением и не отвлекать дополнительные силы для слежки… «Сгною», – прострелил Врагов взглядом Гаврилу, пропустившего москвичей без предварительного доклада. «Так вы сами к ним со всей душой», – пожал тот плечами и, несмотря на рост, юркнул за спасительную дверь. Понял Василька: лучше и впрямь на фронте подальше от начальства, без вины виноватым вечно ходишь. – Здравия желаю, товарищ майор, – протянул руку капитан, хотя по старшинству должен был дождаться этого от старшего по званию. Однако когда и где посланцы Москвы чувствовали себя как мышь в углу под веником? Врагов тоже проглотил пилюлю, пожав протянутую руку. Но ему был важен конечный результат. Например, на чьих запястьях захлопнутся наручники. А чего такие озабоченные прибежали без приглашения – это вопрос. – Извините, нам сказали, что паренька убили, которого я снимал на фотку, – словно по просьбе майора объясняя причину своего появления, приподнял фотоаппарат Бубенец. – Жалко. Если надо снимок его сделать, можете рассчитывать. «Сейчас влезет комсомолочка со своими грамотами», – предположил Врагов. – И можем отметить его работу грамотой ЦК, – предложила свои неизменные услуги Нина. – Хоть какая-то память родным останется. «И только ради этого приходили? – пристально посмотрел на москвичей майор. – Или уловить настроения?» Но требовалось, в отличие от Соболя, держаться без сарказма, улыбаться, жать руки и мило благодарить: – Спасибо вам большое. И снимок сделайте, и грамоту желательно выписать. Сами-то долго еще планируете у нас находиться? – Дня два-три, – неопределенно покрутил руками, как фонариками, капитан. Врагов и Соболь непроизвольно переглянулись. Слишком знакомый срок… – Хорошо. Пленки хватает? – проявил заботу майор. – А то у нас утром оказия в Москву. Заехали бы в редакцию, потрясли вашего Остапыча… – Кузьмича, – поправил капитан. Теперь он переглянулся с Ниной и заторопился, уловив, что контрразведчик прощупывает их на вшивость. – Нет, спасибо. Пленки хватит, экономим. До свидания. – До свидания, – протянула жеманно ладошку лодочкой, по-киношному, Нина. Лейтенанту лишь кивнули и вышли. Соболь прошмыгнул за ними к двери, убедился, что командированные не остались подслушивать с той стороны входа. – Видите? Они сами все рассказали – и про два дня, и… Майор не разделил радости молодого офицера. Снял фуражку, потный лоб вытер ладонью, а мокрый ободок головного убора – платком. В очередной раз назидательно поучил: – В разведке не слушают, когда враг говорит. Слушают, когда он проговаривается. Входите! Когда он услышал стук, для Соболя осталось загадкой, но в землянку ординарец ввел связанных Кручиню и Полину. Они настороженно посмотрели на офицеров, но майор дал знак бойцу – развязать. Не вдаваясь в подробности и объяснения и словно призывая не делать подобного и им, сообщил: – Свободны. До темноты чтобы добрались до своих мест. Языки не распускать, если не хотите снова оказаться у нас. – А ежели… – попробовал все же что-то важное для себя выяснить Кручиня. – Я сказал – языки не распускать! – повторил для особо непонятливых начальник контрразведки. – А Семку все же возьми и на свою совесть. Подал нож. Поникший Кручиня недоверчиво принял его, по лагерной привычке спрятал в рукав. Освобождения ждали, в объективное разбирательство верилось, но когда объявляют о невиновности, первыми почему-то перестают слушаться ноги. Тем не менее, пропустив Полину вперед и принимая на свою спину сверлящие взгляды контрразведчиков, бывший зэк тоже вышел в ослепительное, вышибающее слезу солнце. Соболь, натужно улыбаясь, пожелал вдогонку: – Доброй дороги… Ох, не верю я им, товарищ майор. Гады они. До конца не верю. – И правильно делаешь, – впервые неожиданно легко согласился Врагов. Не посчитал за труд пояснить свое решение. – Мальками займемся позже. Тебе где надо быть? Лейтенант взял под козырек: – В бригаде Прохоровой, раз корреспонденты там… Майор демонстративно посмотрел на букет в гильзе: – Там, я полагаю, не только корреспонденты. Но глаз не спускать с них. Зазвонил полевой телефон, и майор жестом задержал лейтенанта: вдруг поступит какое-нибудь новое указание. По тому, что начальник непроизвольно принял стойку «смирно» перед телефоном, было видно: звонила Москва. – Да… Но люди и так на пределе, почти 90 километров за месяц… Понимаю. Есть! Положив трубку, прошел к «печной» занавеске, раздвинул ее синий горошек. Всмотрелся в тщательно прорисованный дорожный участок, мысленно перенося на него только что полученную информацию. Повернулся к Соболю: – Генеральный штаб сократил сроки строительства еще на два дня. Удивляться или возмущаться не стал, попробовал соотнести это с военной целесообразностью: – Скорее всего, что-то вот-вот прорвется на Курском выступе, и мы со своей «железкой» нужны позарез. Улавливая благоприятный для себя момент, Соболь снова решился на просьбу, в которой уже неоднократно отказывалось: – Отпустите на фронт, товарищ майор. Я больше вояка, чем оперативник. Вы же сами видите. – Не вижу, – простодушно пожал плечами Врагов. – И повторяю для непонятливых: твоя война – находить и открывать двери в логово врага. Находить и открывать… Но не ногами или плечом, а головой. То есть подойти к ней, подумать и тихо, спокойно открыть… Но открывать пока нечего! Лейтенант брал за это вину на себя и опустил голову. Будь на его месте более подготовленный для следственных действий человек, может, и вышли бы уже на след немецкой разведки. Потому тем более лучше отправить его на фронт! Майор анализировал что-то свое. |