Онлайн книга «Предложение, от которого не отказываются…»
|
— Да. Незнакомка полезла в сумочку и, покопавшись в ней, извлекла красную книжечку, раскрыв ее привычным жестом перед носом Мономаха. — Меня зовут Алла Гурьевна Суркова, — представилась она. — Следственный Комитет? — удивленно переспросил он, пробежав глазами короткий текст. — Из-за Гальперина? — А почему вы удивляетесь? — вопросом на вопрос ответила Алла Гурьевна. — Ну был бы он прокурором или судьей — тогда понятно, но адвокат… — Понимаю, — снова улыбнулась старший следователь. Мономах невольно подумал, что у нее чудесная улыбка, заставляющая забыть о том, что перед тобой бабища весом в добрых сто кило. — Трудно придумать что-то хуже, чем в понедельник утром заниматься обстоятельствами гибели потенциального противника! — Гибели? — О, не волнуйтесь, — махнула рукой Алла Гурьевна. — Знаете, как бывает: начальству звонят «откуда следует», и приходится исполнять. Не возражаете, если мы поговорим у вас в кабинете? Когда поднялись на седьмой этаж, Мономах открыл дверь, пропустил вперед незваную гостью и подошел к шкафу. — Садитесь за стол, — бросил он через плечо. — И рукав засучите. Когда он, достав тонометр, обернулся, то увидел, что Суркова безропотно выполнила указания. Мономах измерил ей давление в полной тишине. — Сто восемьдесят на сто, — объявил он результат. — О, это мое почти нормальное давление! — с облегчением выдохнула она. — Сколько вам лет? — Тридцать шесть. А что? — Если у вас сейчас такое давление считается нормальным, вы вряд ли доживете до пятидесяти. Вам необходимо сбросить как минимум десять кило. А лучше — все двадцать. — Вы не слишком-то корректны, — уголком губ усмехнулась женщина. — Я врач, — пожал он плечами и встал, убирая аппарат обратно в шкаф. — Ко мне приходят не за тем, чтобы услышать комплимент. — Думаете, я не в курсе, что у меня проблемы? Только вот при такой работе, как у меня, стресс неизбежен! И я его «заедаю». — Еда — самый доступный способ выработки эндорфинов, — согласился Мономах. — И самый короткий путь к могиле. — Гальперин тоже там оказался раньше срока, — резонно заметила Суркова. — А он был стройным, как кипарис! — У него был рак в последней стадии. Он курил всю жизнь и страдал язвой желудка со студенческих времен — вообще удивительно, что дожил до своих лет! — Вы полагаете, он умер от болезни? — Я не онколог, но… Гальперину повезло, что он умер легко. — С чем его доставили? — Ушиб позвоночника и травматическая кокцигодиния вследствие падения с лестницы. — Что, простите? — Повреждение копчика. Гемоглобин был на очень низком уровне — скорее всего, голова закружилась. — Скажите, а каков профиль вашего отделения? ТОН — звучит непривычно! — Мы занимаемся хирургическим и консервативным лечением дегенеративно-дистрофических заболеваний позвоночника, врожденными и приобретенными стенозами позвоночного канала, экстрамедуллярными опухолями спинного мозга… — Вы оперируете здесь? — Разумеется. Но еще проводим комплексное консервативное лечение — курсы миофасциальных и корешковых блокад, веноспондилоинфузию для улучшения венозного кровотока в позвоночнике и так далее. — А что за специалисты у вас работают? — Из врачей? Невролог, ортопед, травматолог, нейрохирург… — А вы сами? — Лично я — травматолог-ортопед по специальности. — Гальперину делали операцию? — Нет, оперативное вмешательство ему показано не было. Учитывая его общее состояние, консервативное лечение шло неплохо, хотя лучше спросить у лечащего врача. Я с ним уже разговаривал, и к обеду он представит подробный отчет. А еще, насколько я знаю, пациенту давали препараты для поднятия гемоглобина. Нам удалось довести его до нижнего допустимого предела. — А какие-то лекарства, помимо назначенных лечащим врачом, он принимал? — Скорее всего, что-то ему прописал онколог… Хотите, я приглашу медсестру, которая за ним ухаживала? — За дополнительную плату? — Само собой. Так мне позвать… — Нет, погодите! Я обязательно поболтаю и с лечащим врачом, и с этой вашей сестричкой, только попозже. У меня еще есть к вам вопросы, Владимир Всеволодович, если не возражаете. Он мельком взглянул на наручные часы. — У меня полчаса до следующей операции. А можно и мне вопрос? — Конечно! — Вы заставили меня думать, что не верите в естественную смерть Гальперина. На пустом месте такие предположения не рождаются. Это его жена волну гонит? — Почему вы так решили? — насторожилась Суркова. Мягкость покинула ее глаза, уступив место цепкости профессионала. Мономах в нескольких емких предложениях пересказал ей разговор, имевший место накануне. — Говорите, она адвоката привела? — задумчиво пробормотала следовательша, покусывая кончик карандаша, который достала из сумочки. — Это при муже-то адвокате? — Мне это тоже показалось странным. С другой стороны, не могла же она просить мужа собственноручно состряпать документы о его недееспособности! — Да, но присутствие адвоката не обязательно для того, чтобы собрать показания медработников, верно? Спасибо, что сообщили, Владимир Всеволодович. — Но вы так и не ответили на вопрос! Суркова помолчала, словно бы прикидывая, стоит ли раскрывать карты. Наконец, она сказала: — На жизнь Гальперина уже покушались. — Да ну? Хотя, принимая во внимание его скверный характер… — Не думаю, что это имеет отношение к его репутации беспринципного подонка, хотя о ней и ходят легенды. Вы в курсе, что Гальперин был богат? — Как любой известный адвокат! — Его гонорары столь же легендарны, как и его репутация, но Гальперин также являлся владельцем сети стоматологических клиник «ОртоДент». — Каким образом стоматология связана с юриспруденцией? — удивился Мономах. — Его сын, Илья Гальперин, основал эту сеть. Он был врачом-ортодонтом. — Был? — Умер несколько месяцев назад. — Его убили? — Нет, он утонул в собственном бассейне. Сердечный приступ, рядом никого не оказалось, чтобы помочь. Так вот, еще при жизни Ильи у него пытались отжать бизнес. — Известно, кто? — У «ОртоДента» есть лишь один сильный конкурент, другая сеть под названием «Дента-Люкс». Борьба шла не на жизнь, а на смерть! |