Онлайн книга «Бретонская колдунья»
– Ну что, девицы, вам от меня понадобилось? – чуть насмешливо спросила она. – А ты точно та самая Мефрэ? – решила уточнить Жаккетта. – Та самая… – спокойно подтвердила женщина. – И бабка твоя Мефрэ? – не унималась Жаккетта. – И мать, и бабка, и я Мефрэ! В ответах хозяйки чувствовалось, что она забавляется страхом и недоверчивостью глупых посетительниц. – Что там у вас? Парень стороной обходит или ребеночка сделал, да бросил? – Ты можешь сделать так, чтобы пожилой мужчина, потерявший способность любить женщин, опять ее приобрел? Неразличимая под плащом Жанна медленно роняла слова, неотрывно глядя в воду каменного корытца, из которого пили домашние птицы. – Я тебе хорошо заплачу. Женщина, не торопясь, бросила последнюю горсть травы курицам, аккуратно вытерла руки о фартук и, смерив взглядом фигуру Жанны, сказала: – Да, госпожа графиня. Я могу сделать так, что герцог Барруа обретет утраченную способность любить молоденьких девушек. Но это будет дорого стоить! Вот тут-то Жаккетта поняла, что перед ними настоящая колдунья! Да еще какая! Враз отгадала, кто они и для кого нужно зелье! А поняв, решила сбежать от греха подальше и подождать госпожу на улице. Но Жанна вцепилась ей в локоть и, как якорь, держала их на скамье. – Я согласна… Жанна откинула ненужный теперь капюшон. Она тоже удивилась и испугалась, как быстро колдунья узнала ее, но отступать было поздно. – Задаток сейчас! Пойдемте! Колдунья направилась прямо в курятник. Удивленные девушки, приподняв юбки и осторожно обходя куринные подарки, последовали за ней. В темном, усыпанном перьями и уляпанном пометом углу, куда по доброй воле, без нужды, ни один бы человек не сунулся, обнаружилась незаметная крохотная дверь. Крутые ступеньки увели куда-то вглубь, не то в подвал, не то в землянку. Подземная каморка уже больше походила на ведьмовское пристанище. Пока Жанна выкладывала на грубо сколоченный стол золотые монеты, Жаккетта, с любопытством и страхом, озиралась. Кругом висели пучки сухих трав, какие-то причудливые коренья, плотно набитые мешки и корзины. Под одной корзиной нашлась и черная толстая кошка, позыркивавшая на посетительниц желтым глазом. Приметив в углу новенькую метлу, Жаккетта так и ахнула в душе: «Ну точно, на шабаш на ней голой летает!» После осмотра стен ее взгляд, наконец, зацепился за стол и Жаккетте стало по-настоящему страшно: подсвечником свече служила скрюченная, высохшая человеческая рука, точнее, кисть руки. Обтянутые темной кожей кости цепко охватывали толстую восковую свечу, горевшую ярко и ровно. Колдунья перехватила ее взгляд и, улыбаясь, пояснила: – Это рука повешенного. Когда его повесили поближе к небу. я отрезала у него руку, плотно запеленала ее в кусок савана, чтобы кровь ушла, засолила и высушила. Теперь она мне верно служит. За своим зельем придете послезавтра. * * * … Выйдя за ворота, Жанна и Жаккетта, не сговариваясь, припустили так. что пятки засверкали. Но путь их лежал не к отелю: они торопились к ближайшей часовне. * * * – Ну а как же! Какая колдунья, да без мертвой руки?! Аньес выслушала рассказ Жаккетты с видом учителя, принимающего урок у ученика. – А еще у нее обязательно есть свеча, сделанная из жира, натопленного с удавленных, воска и северной травы. Она вставит эту свечу в мертвую руку, зажжет и все вокруг оцепенеют – делай, что хочешь! А еще она, наверное, оборачивается черной кошкой и бегает по ночам по соседским крышам. А может наоборот: подсовывает кому-нибудь заколдованную вещь или еду – и тот человек становится зверем, ну хоть той же курицей… Кто знает, может это люди заколдованные ей яйца несут? Ты уж там не трогай ничего, от греха подальше, вдруг тоже закудахтаешь! А что на шабаш летает – и разговору нет! Филлиппа говорит, что ее кума говорит, что соседка кумы сама видела: как-то ночью она шла из кабачка, а эта Мефрэ на метле куда-то неслась, голышом и простоволосая! А вокруг нее дьявол так и вился, так и вился! * * * Пузатая скляночка темного стекла стояла на столе, поблескивая в огоньке свечи выпуклым боком. – Ложку снадобья подольешь в питье и твой герцог запрыгает козликом! – колдунья пересчитала принесенные монеты и опустила в свой кошель. Она стянула двумя завязками его матерчатое горло, ограниченное посеребренным кольцом, довольно покачала увесистый мешочек в ладонях и повесила обратно на пояс. – И постарайся его вашей бордосской кухней угостить – это ему тоже пылу прибавит. Вино, рыба, пряности… – Дорогое у тебя ремесло, но опасное. Не боишься? – не удержалась, и спросила Жанна. Ее возмущал тот снисходительный, чуть презрительный тон, с которым простая горожанка, пусть и колдунья, разговаривает с ней, придворной дамой. «Тыкает, как равной, ведьма чертова!» Но Жанна нуждалась в услугах колдуньи куда больше, чем та в деньгах (если судить по округлости ее кошелька). Приходилось терпеть. – Потому и дорогое, – усмехнулась Мефрэ. – Все мы под Богом ходим… Набитый кошель приятно тяжелил ей бок и она немного разговорилась: – Раньше, при одном из прежних герцогов, Артуре, тяжело таким, как я, было. Жгли пачками. Сейчас легче. Все хотят мандрагору иметь, да не одну. А к кому за ней идут? Ко мне. Хоть герцог, хоть виллан. И зелья приворотные – отворотные кто сварит? Мефрэ, опять же… Вот что, госпожа Жанна, если еще золотой дашь, скажу что-то интересное для тебя. Но у Жанны больше монет не было, а в третий раз прийти сюда она ни за какие бы блага не согласилась. Поэтому она не узнала. что за час до нее, такой же пузырек, с таким же содержимым получила баронесса де Круа. На выходе из курятника на девушек внезапно напал колдуньин петух. С наскоку долбанув клювом в ногу Жанну, он отскочил и с боевым видом стал подбираться к Жаккетте. – Ах, ты, сволочь! Жаккетта ухватила попавшуюся под руку жердь и заняла оборонительную позицию, оберегая скривившуюся от боли госпожу. Драчливый петух после каждого ответного выпада Жаккетты еще больше рвался в бой. Он топорщил яркие перья и боком-боком подступал к девушкам. Прижав под плащом к груди заветный пузырек, Жанна поспешно дохромала до выхода. Жаккетта, прикрывавшая ее отход с тыла, спиной выбралась к уличной ограде и, с облегчением запустив в хвостатого забияку жердиной, нырнула в калитку. Стоя на пороге курятника, колдунья смеялась в фартук. |