Онлайн книга «Лев пустыни»
Не зная, что делать, она кинула монету на крохотный столик и тоже завалилась спать. * * * Жанна проснулась первой и обнаружила новую денежную единицу в каюте. – Это откуда? – разбудила она Жаккетту. – А-а, это! – сказала Жаккетта, зевая во весь рот. – Это господин дал, с которым вы на палубе болтали. – За что? – удивилась Жанна. – За что, чтобы Вы проникнулись к нему большим расположением, – честно объяснила Жаккетта, не придумав со сна, что бы соврать. – Он дал мне эту мелочь, чтобы я прониклась к нему расположением? – не поверила ушам Жанна. – Да почему Вам? – возмутилась Жаккетта. – Мне дал, чтобы я открыла Вам глаза на его достоинства. – Ну и какие же у него достоинства? – спросила Жанна, поигрывая монеткой. – Скупой видно, раз Вы ее мелочью обозвали, – решила Жаккетта. – Нашла достоинство! – обиделась Жанна. – Это для меня мелочь, для тебя в самый раз. – Да не вижу я в нем никаких достоинств! – взмолилась Жаккетта. Ей так хотелось досмотреть сон, из которого госпожа вытолкнула ее на самом интересном месте. – Да, сильна ты убеждать! – хмыкнула Жанна. – А этот гусь хорош! Уже и камеристку подкупает! Я верну ему монету. – Но он же мне дал! – вдруг захотела разбогатеть Жаккетта. – А ты ее не заработала! – заявила Жанна. – Никаких достоинств в нем не разглядела. Значит, надо вернуть. – А это вперед, не за работу, а за знакомство! – пробурчала Жаккетта. – Вдруг я потом разгляжу. – Ладно, оставь себе. Сделаем вид, что я этого не знаю! – решила Жанна. – А ты, если он будет про меня спрашивать, ври с три короба. – А про что? – удивилась Жаккетта. – Про то, что я очень любвеобильна. Жаккетта согласно кивнула и опять заснула. А Жанна вспомнила про заброшенное рукоделие, достала из мешка свое вышивание и отправилась на палубу демонстративно рукодельничать. Усевшись в кресло так, чтобы не видеть берегов Кипра, который галера огибала, выходя на курс к Родосу, Жанна продолжила вышивать лик Богоматери, сделав вид, что всецело увлечена этим занятием. Она не успела сделать даже прядь волос Девы, как генуэзец опять появился рядом с ее креслом. Сохраняя невозмутимое выражение лица, Жанна в душе расхохоталась. * * * – Какой прекрасный лик! – сообщил генуэзец, почтительно рассмотрев творение Жанниных рук. – Это Пресвятая Дева! – серьезно пояснила Жанна. – Я поклялась сделать и принести ее изображение в дар храму святой Марии у нас, в Монпезᢠза благодарность за спасение. – Гляжу на Вас и не могу представить прекрасную даму среди мусульман! – О, это было так ужасно! – Жанна смахнула несуществующую слезу и принялась живописать свое пребывание на Востоке. – Когда пираты продали нас, меня за бешеные деньги купил очень влиятельный шейх. Он запер меня в своем дворце, а их у него несколько, и каждый день приходил с требованием отдаться ему. Он завалил меня подарками, варварскими, но безумно дорогими. И даже подарил белого верблюда! Но я сказала ему! Жанна аккуратно отложила шитье, стиснула ладони и подняла очи к небу. – Я сказала: «Шейх! Вы можете сделать со мной что угодно! Вы можете взять мое тело силой, вы можете отдать меня на растерзание вашим собакам-людоедам, но мою любовь вы не получите!» Жанна разжала ладони, опустила глаза и взяла полотно. – Шейх, как всякий дикарь, бесновался, словно дьявол. Каждый раз я думала, что не доживу до завтра. Сколько подушек и ковриков он разрубил своей саблей в моих покоях – просто ужас! Но я решила твердо – умру, а не сдамся! Жанна сделала значительную паузу, поменяла нитку в игле и снова принялась врать напропалую, перемежая ложь крупицами правды. – Но самое страшное было не это. У шейха имелся целый гарем жен, где заправляла его любимая жена, толстая, как стельная корова. Она возревновала шейха ко мне страшной ревностью и решила убить меня, чтобы вернуть любовь Господина. – И ей это удалось? – воскликнул в волнении генуэзец. Жанна смерила его удивленно-холодным взглядом: – Как видите, нет. Если бы ей это удалось, я бы с Вами сейчас не беседовала. Но она напитала ядом халву. Я, к счастью, съела небольшой кусочек, поэтому меня спасли. А шейх затравил свою бывшую любимицу собаками. Но долгое время я была на грани жизни и смерти. Вот тогда-то я и начала вышивать этот образ. Я потом случилось ужасное… Враг шейха с войском напал на его дворец, убил шейха, а меня с камеристкой похитил и увез к себе. Мы бежали. Нас ловили и чуть было не поймали. Но тут нам встретился пират, ну прямо Абдул Маумен [60] . Мой отец в свое время спас ему жизнь и он узнал меня. Мы покинули Триполи на его корабле, но люди, убившие шейха, преследовали нас. Они догнали наш корабль и было жуткое сражение. Но пират сумел спасти нас и увести на небольшой лодке. На ней мы попали на Кипр и тут пират нас покинул, а я пытаюсь найти защиту у ордена иоаннитов. Смерть теперь ходит за мной по пятам, мусульмане поклялись убить и меня, и мою камеристку. И что будет дальше, я даже думать боюсь. – Пока я рядом, Вам нечего бояться! – воскликнул генуэзец. – Спасибо! – склонила голову Жанна. – Возможно, ваше общество поможет мне не чувствовать того ужаса, что сжимает мое сердце, когда я одна. Лицо у генуэзца стало таким, словно он готов был круглосуточно и безвозмездно предоставлять свое общество прекрасной даме. Жанна, чопорно вышивая полотно, веселилась. События на Кипре давно заслонили от нее все перипетии их бегства из Триполи и Жанна уже совсем не боялась людей загадочного противника шейха. Кому они теперь нужны, чтобы искать двух сбежавших девиц по всем островам Средиземноморья? А вот попугать кавалера приятно. Все-таки развлечение. * * * Жанна и Жаккетта откровенно дурили генуэзцу голову. После душераздирающего рассказа о сказочном спасении из мусульманского плена, Жанна сделала несколько стежков и, трагически вздыхая, удалилась. Генуэзец поймал выспавшуюся Жаккетту. – Ну что, детка, ты начала знакомить госпожу с моими достоинствами? – За такую мелочь? – холодно сказала Жаккетта. Генуэзец прибавил еще несколько монет и спросил: – А твоя госпожа, наверное, очень строгого нрава? – Совсем не строгого! – фыркнула Жаккетта. – Я имею в виду по отношению к кавалерам? |