Онлайн книга «Аромат от месье Пуаро»
Наташа слушала и не отрывала глаз от дверей. Оттуда все еще выходили жильцы. В основном те, кто жил на верхнем этаже. «Где же тетя и Сергей?» – нервничала Наташа. Но вот наконец появились и они. Наташа внимательно посмотрела на тетю Полину и поняла, что та еле идет. – Нужна «Скорая»! Вызывайте «Скорую»! – Наташа кинулась к тете… – …И что же дальше? – спросил Донелли. Северцева видела, что он увлекся ее историей. – А дальше… Дальше мне пришлось действовать самой. Конечно, потребовалось некоторое время… …Когда тетю выписали из больницы и Сергей привез ее домой, она безутешно разрыдалась на руках у Наташи. Как ее ни успокаивали, что ей ни говорили, слезы она сдержать не могла и всхлипывала еще очень долго. Наташа не спрашивала о причинах слез, и так все было понятно. Во-первых, пугающее переселение, во-вторых, пожар. Дом стоял до сих пор с почерневшим фасадом, в подъезде пахло гарью, а соседи пугали друг друга воспоминаниями о пережитом и готовились к худшему. Тетя слушала успокаивающие слова Наташи и периодически восклицала: – Но как же так можно?! Я ведь не понимаю, как же так можно?! – Что – можно? – не поняла Наташа. – Как можно вот так людей выгонять на улицу? Ведь этот в зеленом пальто – преступник! Между прочим, Климов его фамилия. – Конечно, преступник! А что вообще о нем говорят? – Многое. Вроде сам не бандит. Узнавали про него. – Ну да, только на собрание с пистолетом пришел! – усмехнулась Наташа. – Но работает на каких-то людей. А те уж точно бандиты. – Да бог с ними, тетя. Поживем – увидим. – Нет, ты понимаешь, они просто взяли и выкинули нас. Даже не спросили, хотим мы или нет! Ира из десятой квартиры ездила к нему, так он сказал, что если на улице не хотим остаться, должны согласиться на какие-то Раменки. Я даже не знаю, где это?! И с какой стати мы должны туда уезжать?! – Ну, успокойся, успокойся. Время покажет, может, все образуется. – Не образуется, вот увидишь, не образуется. – Тетя не могла успокоиться. Она даже забыла, что Наташу нельзя волновать. – Вот ко мне в больницу приезжали, сказали, у некоторых ночью окна побили и опять подъезд подожгли. Ты представляешь?!. Тетя опять заплакала. А Наташа подумала, кто же такой умный, что догадался навестить человека с инфарктом и сообщить такие новости. – Тетя, перестань! Все несчастья когда-нибудь кончаются… – Вместе с жизнью, – неожиданно спокойно произнесла тетя. Наташа Северцева не любила откровенничать. О радостях и горестях Наташа никогда никому не рассказывала. И в этой черте не было никакого умысла, это было личное свойство. С течением времени она сама поняла, что сдержанность и умение держать язык за зубами – вещи весьма полезные. Как-то, заглянув на работу, она застала сослуживцев, обсуждающих очередное бандитское столкновение. Народ возмущался, пересказывал детали, вычитанные из газет, строил догадки. – Да элементарно просто – не поделили участок земли, – высокомерно заметил один из сотрудников. – Ты откуда знаешь? – спросили его. – Да брат у меня в теме, – весомо отвечал тот, – там надо площадку освободить, вот и схлестнулись. Наташа навострила уши и поинтересовалась: – А куда ж они людей-то денут? Там целый квартал. Коммуналки, правда… – В Московскую область. Ну, конечно квартиру дадут. А не согласятся – к черту все сожгут. Дома-то деревянные. – Ну это еще сделать надо. Все-таки власти пока в городе тоже есть. – Я вас умоляю… – нараспев протянул собеседник, – непонятно, кому больше всего это нужно? Бандитам или тем, кто их ловить должен? Наташа рассмеялась, словно услышала шутку. Дома она хотела рассказать об этом разговоре, но Сергей, явившийся весь взбудораженный и раскрасневшийся, ничего не стал слушать: – Сделай бутербродов. Я сегодня ночью дежурить у дома буду. Слухи нехорошие ходят, только тете ничего не говори. – Объясни, какие слухи и что, ты один собираешься дежурить? – Ну могут с бульдозерами приехать, понимаешь? А дежурить я буду с соседями и своих ребят собрал. – Кошмар, – покачала головой Наташа. – Ничего, мы не сдадимся. Наташа скрепя сердце отпустила мужа, а сама молча просидела перед телевизором. «Ну да. Ночью, допустим, бульдозеров не будет. А вот утром, когда всем надо пойти на работу, подгонят, слегка фасад подпортят под каким-нибудь предлогом, и прощай, дом, здравствуй, переселение в Раменки». Заснула она под утро – мешали уснуть тревожные мысли и брыкающийся в животе ребенок. Через два дня Наташа пыталась записаться на прием к главе района. – Если вы за пособием, – секретарша смерила взглядом огромный Наташин живот, – вам надо обратиться в одиннадцатую комнату, это первый этаж. – Я не за пособием. Мне по вопросу жилья. – Ну что вы! – с готовностью вскинулась секретарша. – Это тем более не к Чащину. Он вообще подобными вопросами не занимается! – Кто же занимается? – Комиссия. Жилищная комиссия. Надо записаться… Вы знаете, женщина, мне некогда. Все можно узнать в справочной. Наташа терпеливо кивнула. Стояла она с трудом, но уходить было нельзя. – Послушайте, у меня очень сложный вопрос, комиссия не поможет. – Откуда же вы знаете? – усмехнулась секретарша. – Знаю. Но вам сказать не могу. – Я все понимаю, но я вас не могу записать на прием к Владиславу Игоревичу. И пропустить не могу. – Мне очень надо. Очень. Думаю, он не будет вас ругать. – Господи, я же повторяю. Я вас не пущу. Тем более у него скоро совещание. – Мне всего пять минут! – воскликнула Наташа, уже почувствовав слабинку в голосе секретарши. – Я вам обещаю! – Нет! – Мне тяжело ходить сейчас, вы же должны понять! – Наташа умоляюще посмотрела на тетку. – Хорошо. Могу сделать только одно. Изложите на бумаге свою просьбу. Я передам ее руководству, потом вас вызовут. Если, конечно, это будет иметь смысл. – Не могу, – развела руками Наташа. – Вы грамоте не обучены? – ехидно осведомилась секретарша. Она была из старой гвардии. Гвардии преданных и непреклонных. – Жаль, придется рожать здесь, – поморщилась Наташа и, не спрашивая разрешения, уселась на стул. Секретарша на миг растерялась. Но только на миг. – Голубушка, не устраивайте здесь театр. Можете сидеть на этом стуле хоть до скончания века. Но ровно в восемнадцать ноль-ноль я ухожу отсюда. Охрана опечатывает приемную. Будете иметь дела с ней. |