Книга Когда умирает ведьма, страница 61 – Владимир Гриньков

— Когда они ее… выпроводили?

— В декабре.

— Число не помните?

— Откуда же мне знать про число? Зинаида сама должна помнить. А вам вообще что за интерес? — вдруг озаботился Викентий Николаевич.

— Расследование, — веско произнес частный детектив Пахарь. — Опрос лиц, причастных… ну, понимаете, о чем я.

— Понимаю, — кивнул присмиревший собеседник Пахаря. — Давно пора порядок навести. Мы все вместе, так сказать, должны общими усилиями…

— Вы здесь живете?

— Через два дома. То есть я не владелец, конечно, а по хозяйственным всяким делам. Ну, летом еще и садовник. Тут такое практикуется, чтобы людей на работу нанимать. А сюда я так зашел, из любопытства. Дай, думаю, посмотрю…

— Так где мне Зинаиду искать?

— В соседней деревне! — с готовностью доложил Викентий Николаевич. — За железнодорожной платформой сразу налево. Дом на самом въезде. Синим выкрашен.

* * *

Синий дом на въезде в деревню Пахарь нашел без труда. Во дворе маленький лохматый черный пес неизвестной породы бесновался на тяжеленной цепи, которая явно не ему предназначалась, — он не без труда таскал ее за собой. Когда Пахарь вошел в калитку и направился к дому, черный коротышка побежал к нему, изображая собачье рвение и готовность порвать в клочья напрошенного гостя, но пока добежал до Пахаря, борясь с неподъемной цепью, вся его ярость куда-то улетучилась.

Привлеченная шумом, выглянула в окно женщина, увидела Пахаря, метнулась к двери. Когда она появилась на пороге, первое, что отметил в ее внешности Пахарь — испуг в ее глазах.

— Здравствуйте, — сказал Пахарь.

— Здрасьте, — ответила она почти шепотом, и Пахарю почудилось, что она сжалась, уменьшившись в размерах прямо у него на глазах.

— Вы Зинаида?

— Да, — ответила потерянно.

— У Тропаревых работали?

— Да-а-а, — заревела вдруг она.

Пахарь растерялся и оглянулся по сторонам, словно боялся, что кто-то увидит, как он довел бедную женщину до слез. Ему было неловко, и он нахмурился.

— Что такое? — сказал, не сумев спрятать досаду.

— Я чувствовала, что не к добру все! — плакала женщина. — Вот сразу такое чувство было! Вы из милиции?

— А вы как думаете? — сердито сказал Пахарь.

— Я понимаю! — закивала женщина. — Но какой с меня спрос?

— Зин! — заинтересовался проходивший по улице мужик. — Что не так?

Зинаида поспешно смахнула слезы с лица и лживо улыбнулась:

— Все хорошо, Константин Мефодьич!

Отступила за порог, шепнула испуганно Пахарю:

— Вы проходите! Чего на крыльце маячить!

В доме она, судя по всему, была одна. Пахарь прошел в комнату и сел под портретом, на котором Зинаида была молодая и веселая, совсем не такая, как сейчас. Сама Зинаида опустилась на краешек стула, будто в любую секунду ее могли отвлечь какие-то неотложные хозяйственные дела, и рассиживать ей было некогда.

— Сколько вы проработали у Тропаревых? — спросил частный детектив Пахарь.

— Три года, — без запинки ответила женщина.

Она уже не плакала, но глаза смотрели по-прежнему испуганно.

— Чем хозяин занимался? — спросил Пахарь.

— А? — изобразила недоумение Зинаида.

— Кем работал Тропарев?

— Так ведь… Танцам обучал, — улыбнулась неуверенно. — Вместе с супругой своей.

То ли не хотела говорить, то ли действительно была не в курсе истинных дел Тропарев.

— Вы чем в их доме занимались? Что делали?

— Все! — сказала женщина. — Уборка, стирка, готовка — все на мне! С утра до ночи! Шесть дней в неделю!

— Кроме воскресенья?

— Да.

— В воскресенье, значит, они без вас могли обойтись.

— Ну, я наготовлю им все. Чтоб на весь день. А в понедельник с утра снова в дело.

— А тут вдруг они вас в отпуск, — сказал Пахарь.

И снова она сжалась, как совсем недавно — перед тем, как разреветься. Чтобы снова этого не случилось, Пахарь постарался придать доброжелательности голосу, когда спросил:

— Вас ведь в декабре они отправили?

Женщина обмерла, потрясенная осведомленностью гостя.

— А число вы назовете? — мягко предложил Пахарь.

— Се-седьмое, — стала заикаться женщина.

Пахарь поморщился, вспомнив о своем несчастном брате.

Тоже ведь заикался.

— Седьмое декабря, — пробормотал он. — Утром?

Посмотрел вопросительно.

— Вечером.

— Как — вечером? — растерянно спросил Пахарь, не ожидавший такого ответа.

— Ну, не то чтобы уж совсем к ночи. Дни-то короткие. Но темно уже было.

— Так! Секундочку! — поднял ладони Пахарь, будто отгораживаясь от собеседницы, а на самом деле пытаясь сосредоточиться. — Седьмое декабря! Я правильно вас понял?

— Правильно, — осторожно подтвердила женщина, заподозрив, что она говорит что-то не то, и как бы ей это не вышло боком.

— Седьмого декабря рано утром Тропаревы, все трое, уехали…

— Уехали! — с готовностью ответила Зинаида.

— Вы были здесь? — подозрительно глянул Пахарь.

— Да. Накануне велено было пораньше придти.

— Кем велено?

— Хозяином. Александром Борисычем.

— А что за надобность?

— Сказали, что уедут.

— Куда?

— Я не знаю, — покачала головой Зинаида. — Мне не докладывают. У них свои дела.

— Так! И вы пришли пораньше, — вернулся в утро того загадочного дня Пахарь. — Тропаревы уехали на своей машине?

— Да.

— И про отпуск ваш еще речи не было?

— Не было.

— Дальше! — потребовал Пахарь.

— Потом они приехали…

— Кто?! — уточнил Пахарь, все еще не веря в возможность подобного.

— Александр Борисович и Ольга Евгеньевна.

— А Люда?

— Люды не было.

— А они приехали во сколько?

— Время я не помню. Но смеркалось уже, я вам говорила.

Пахарь яростно потер затылок, будто у него вдруг разболелась голова.

— Хорошо, — пробормотал он. — Допустим. И теперь давайте с этого места поподробнее. Они приехали — на чем?

Женщина, осознав меру ответственности, занервничала и облизала враз пересохшие губы.