Книга Зверь, шкатулка и немного колдовства, страница 68 – Елизавета Шумская

— Не понимаю, что тебе не нравится. Жизнь — это каждодневный бой. За себя, за правоту, за друзей, да мало ли за что! А ты хочешь, чтобы все было благостно и все друг другу улыбались!

— Не хочу! Вернее, хорошо бы… Мне не надо фальши или чтобы только мое мнение стояло на первом месте. Я просто не понимаю, зачем вести войну с самыми близкими? Зачем заставлять их смиряться или защищаться?

— Если не умеешь свою точку зрения отстаивать, то сиди и молчи.

— А почему я должна ее тебе доказывать? Ладно еще, в обычном разговоре, но твой тон в подобных случаях… тебе ничего не хочется доказывать, а хочется ссориться и обижать.

— Уж что-что, а ты умеешь какую-нибудь гадость исподтишка сказать.

— Только я их иногда говорю, а от тебя постоянно… что-то подобное слышится. И ты тоже умеешь бить без промаха. Особенно когда человек раскрылся тебе, все уязвимые места стали видны, чем ты всегда — всегда! — пользуешься!

— Сама подставляешься. Я…

— Девочки, девочки, не ссорьтесь, — замахал руками Златко, привыкший, что именно ему приходится разрешать все споры и ссоры. Однако в этот раз противостояние девушек зашло слишком далеко. Ива действительно редко говорила что-то подобное, предпочитая отмалчиваться, как-то иначе доносить свое неодобрение. Скандалы она устраивала очень редко. Правда, нельзя сказать, что ее молчаливая хмурость была лучшим выбором. Приходилось долго выпытывать, что не так и как это исправить. Потом надо было исправлять и еще долго вымаливать прощение, чувствуя себя виноватым. Но и вечные скандалы с Дэй доставляли мало удовольствия. Зато заканчивались, как правило, быстро. По крайней мере, именно Ива реже обижалась и легче шла на компромисс, В общем, девушки на самом деле стоили друг друга. В любом случае ссоры никому не были приятны. Особенно невольным зрителям. Вот Синекрылый и попытался сгладить ситуацию. Однако в этот раз обаяние юного дворянина не помогло. Как и его авторитет. На него зло посмотрели с обеих сторон. Причем так, что он еле нашел в себе силы продолжить: — Кстати, Дэй, я бы тоже с удовольствием послушал твои аргументы.

— О чем? — недовольно буркнула Дэй, жутко обиженная, разозленная и недоумевающая.

— О том, что души Александра и Анастасии погублены и именно мы должны завершить эту историю, — педантично пояснил Бэррин.

— А что непонятно? Они заключили сделку с демонами. Значит, все, их души не спасти. Это непреложный факт. Такое не нарушается, не изменяется. А обмануть… Насколько я знаю по литературе, даже если обманешь демона, он потом так отомстит, что мало не покажется. Разве они мало страдали, чтобы еще такое на них навешивать? В том, что мы должны поставить точку в этой истории, сомнений быть не может. Иначе не прислали бы на твое имя шкатулку, не было бы этого приключения. Вот так-то вот. И если кто-то чего-то не понял, пусть включит мозги, а не горланит, что я слишком категорична.

Ива вздернула подбородок. Ей было что сказать, но, как и обычно, она не находила в себе сил все это озвучить. Возможно, даже не считала нужным. Есть вещи, которых не изменить. Увы, к ним же относится большинство людей, то бишь живых существ, наделенных по логике вещей разумом.

Приятели долго судили да рядили, но так и не смогли прийти к какому-то определенному выводу. Однако бездействовать они не умели. И в конце концов было решено следующее.

— Надо отдать монету тому антиквару, — предложил Златко, — В смысле демону-антиквару. Ну и звучит! В общем, ему. Помните, он сказал Анастасии… Грым, помнишь, ты говорил, что он предлагал ей вернуть монету?

— Да, было, — почесал макушку тролль, — Я еще тогда подумал, что он намекает на то, что она еще может не лезть в это дерьмо.

— Грым!

— Ива, ну сейчас-то что не так? В общем, я подумал, что именно об этом речь, она может передумать отдавать свою душу демону. Вот так. А ты считаешь иначе?

— Почему нет? Может, и это, а может, то был намек на что-то иное. Например, как все повернуть вспять.

— Златко, хочу обратить твое внимание, — несколько занудно произнес Калли, — что монета эта непростая, именно ее Анастасия отдала как символ того, что душа ее принадлежит демону, как и эта монета…

— Вот именно! — возликовал Бэррин, — Именно! Мы воспользуемся его же словами. Грым, не помнишь дословно?

— Э-э-э… что-то о том, что они принимают купленные вещи назад.

— Время было указано? — нетерпеливо уточнил Синекрылый.

— Кажется, нет. Сейчас, подожди… Так… Да нет, точно нет! — От усердия тролль наморщил лоб и задвигал бровями, что незнакомым человеком могло быть воспринято как угроза, — Он сказал: «В течение некоторого времени»!.. — жутко довольный собой, провозгласил Грым.

— Вот! Вот! — просто-таки торжествовал Златко. — Вот она, лазейка! Мы вернем монету!

— Хочу заметить, — Ива еще выглядела недовольной, — получится, что ты отдаешь монету демону. В точности как Анастасия. Твою душу тоже заберут? Хочешь пожертвовать собой ради этих двоих? Неужели твое рыцарство зайдет так далеко?

— Нет, — нахмурился Бэррин, — Я не собираюсь отдавать свою душу. У самопожертвования тоже должны быть разумные пределы. Но замечание ценное.

— Меня еще тревожит другое, ведь ту монету ты тоже фактически получил от демона, — неодобрительно покачал головой Калли. — Значит, это их план. Не означает ли он, что мы сейчас играем по их правилам, которые нам неизвестны? В этой игре могут оказаться слишком высокие ставки.

— И что ты предлагаешь? — Златко выглядел обескураженным.

— Я… — начал эльф.

— А зачем нам самим отдавать эту монету? — вдруг произнес тролль, — В конце концов, кто мы такие для этой парочки, гоблин бы их побрал? Впрочем, их и так… побрали. Правда, не гоблины, но не суть. Так вот о чем я баю. Давай будем откровенными — они для нас никто и ничто. И единственное, способное заставить нас что-то сделать, — это сочувствие. Согласитесь, человеколюбие в данной ситуации чревато, скажем так. И для меня это не аргумент рисковать своей головой, в смысле душой, ради людей, которые давно уже померли, а когда жили, сами эту кашу и заварили. Так вот, мы это не будем делать, пусть кто-то другой старается. А кто будет ради них стараться? Их родственники! Мы же знаем одну такую.

— А это не лишено разумности, — задумчиво протянул эльф.

— Ты предлагаешь рассказать Орге Бернцы? На нее это свалить?

— А почему нет? — пожали плечами Калли и Грым.

— С какой стати мы должны рисковать своими шеями, если у них есть родственники? — продолжил разглагольствовать тролль, — Тем более что эта Орга не кажется мне трусихой. Но если и ей не надо, то, как мне кажется, мы можем на этом успокоиться.

— И оставить все как есть? — начал злиться Златко.

— Не кипятись, Синекрылый, — ухмыльнулся непочтительный Грым. — Давай сначала узнаем у дамочки, хочет ли она помочь своим предкам, или ее благородство настолько не распространяется. Кстати, если она откажется, я ее вполне пойму. Затея-то рискованная. Почему она должна отдавать свою душу за тех, кто когда-то сам сделал такой выбор? Неуважение прямо-таки какое-то получается!