Онлайн книга «Аквитанки»
* * * …Опять каюта ходит ходуном, словно гигантская маслобойка. Потолок и пол почти меняются местами. Не за что уцепиться, все пляшет тарантеллу, и лежанки, и стол, и бочонки. На теле вздуваются синяки и шишки. Боже, за что эта мука? Теперь Жанна и Жаккетта поменялись местами. Жаккетта в бессознательном состоянии лежала на полу каюты. А Жанну кидало от стенки к стенке, но голова была ясной, и мысли скакали в такт кораблю. «Ну почему бы не жить спокойно?… Тысячи людей всю жизнь просидели в своих каморках, и почти ничего в их жизни не случалось… Дом, дети, хозяйство… Стены крепки, рыцари благородны… Они не знают, какой это кошмар – бежать от инквизиции… Ну зачем понадобилось то зелье?… Может быть, если бы не я, Филлипп бы прожил подольше… Знатный муж, старый муж… Боже, ну какая я дура… Ничего, кроме неприятностей не приобрела… Если доберусь до Кипра живой, с места больше не двинусь… Буду сидеть в замке Марина и вышивать ковры… Разноцветными шелками… Ах, Марин, ну где же ты… Какой изверг придумал эти корабли… До Кипра сейчас, все равно что до Гроба Господня… Я не могу больше… Ненавижу море… Ненавижу всех… Хочу на лужайку… И чтобы розы рядом цвели… И никакой воды–ы–ы–ы–ы… Ну почему бы не жить спокойно?…» * * * Костры на высоких минаретах ливийского Триполи, как обычно, призывно светили всю ночь. На сторонний взгляд восточный город ночью место совершенно безлюдное и пустынное. Невидимая жизнь течет за неприступными глухими заборами, не выплескиваясь наружу. Но неведомыми путями новости разлетаются быстрее ветра. Еще не рассвело, а все, кому надо, знали, что в укромную бухту прибыл потрепанный штормом корабль и капитан срочно сбывает с рук знатную христианскую принцессу. Чуть–чуть рассвело, а уже на дороге к бухте покачивались носилки госпожи Бибигюль. Покупка и перепродажа девиц составляла львиную долю ее доходов. Бибигюль знала себе цену и знала цену своему товару. И не нашелся еще человек, который заставил бы заплатить ее лишнюю монету. * * * Удобная бухта не век, и не два гостеприимно принимала корабли, которые, по каким–то причинам, не хотели мозолить глаза в городе. Наверное, еще со времен погребального костра Элиссы, пылавшего на мысе Картаж, бухточка служила надежным пристанищам многим морским людям. Сейчас парусник был надежно пришвартован. Свободная от вахты команда угощалась в низком домике на берегу, где можно было найти практически все, что нужно моряку. Капитан сидел под финиковой пальмой на утренней свежей прохладе с кружкой в руке и ждал клиентов. На дороге пылили носилки в сопровождении рабов на ухоженных мулах. Когда они приблизились вплотную, занавески раздернулись, и закутанная до сильно подведенных глаз женщина поздоровалась с капитаном по–французски: – Здравствуй, дорогой! Аллах великий, да продлит твои дни! – Утро доброе, госпожа! – отозвался капитан. – Вах, какой тяжелый нынче год! – сокрушенно вздохнула Бибигюль, да так, что носилки заколыхались. – Совсем мира нет на земле! – А когда он был? – философски заметил капитан и опорожнил кружку. – Люди говорят, по воле Аллаха высокого ты с товаром? – спросила Бибигюль. – Не без этого… – согласился капитан, запуская в рот маслину. – И что за товар? – подняла подведенные брови Бибигюль. – Французская принцесса. Дорогой товар, – солидно сказал капитан. – Сегодня каждая портовая шлюха называет себя принцессой… – недоверчиво сказал Бибигюль. – А девка, путающаяся с купцом, уже метит в королевы… – Не–е, это настоящая. Без обмана, – равнодушно пожал плечами капитан, сплевывая маслиновую косточку. – Кровь видна, не спрячешь. И барахло с ней взяли хорошее. Я таких платьев еще не видел! Глаза у Бибигюль блеснули. Этому христианскому увальню, видно, и правда, по милости Иблиса [54], повезло в кои–то веки. Надо брать, пока другие не налетели! – Дорогой, что мы обсуждаем сладость меда, не попробовав на вкус! Покажи свою принцессу, – хитро прищурилась она. – Жильбер, девчонок притащи! – приказал капитан. Жильбер снес с корабля бесчувственную Жаккетту и положил на берегу. Следом за ним, словно с собственного судна после прогулки, сошла надменная Жанна, обмахиваясь веером. Равнодушно оглядев носилки потенциальной хозяйки, Жанна отвернулась, и принялась изучать взглядом море. Оглядев дорогое платье, холеные руки и высокомерное лицо, госпожа Бибигюль равнодушно сказала: – Плохая принцесса! Вот моя цена… Она шепнула на ухо своему евнуху несколько слов. Тот почтительно поклонился госпоже и побежал к капитану. Приблизившись, он поклонился господину и сказал ему на ухо цену своей госпожи. – Цена плохая – принцесса хорошая! – пожал плечами капитан. – Я прошу не меньше… Он шепнул свою цену евнуху. Евнух побежал сообщать цену хозяйке. – Да сохранит тебя Аллах! – всплеснула руками Бибигюль. – Принцесса мятая! Шишек много! Цена и так большая! – послала она евнуха обратно с новым предложением. – Тебя в такую бурю на корабль засунь, – за синяками не видно бы было! Видишь, служанка пластом лежит, а эта – как новенькая! – отпнул со своей ценой евнуха капитан. – Я тебе хорошую цену даю, верную! – попыталась уговорить капитана Бибигюль. – Ну, кто такую замечательную цену еще даст? – И эта хорошая цена за принцессу с веером, со служанкой, при всех снастях? Да на ней платье дороже стоит! – возмутился капитан. – Зачем мне этот мертвый мешок костей? – взвизгнула Бибигюль. – Не надо служанку! Евнух опять понес новую цену. – Дело хозяйское! Не хочешь, – не бери! А за такие деньги мешок урюка купи! – посоветовал капитан, отсылая евнуха. Тот уже не бегал, а вяло плелся, запинаясь обо все камушки. Торг замер. Ни та, ни другая сторона уступать не хотели. Жанна презрительно обмахивалась веером. На дороге показался ослик. На ослике восседала закутанная в белое покрывало очень упитанная женщина. За ней на спокойной кобыле трусил лысый раб. Бибигюль с тревогой узнала новую соперницу, – недавно поселившуюся в городе Фатиму, которая, по слухам, помимо всего прочего, весьма успешно промышляла тем же ремеслом, что и она сама. Товар мог уплыть в другие руки. – Вах! Клянусь Аллахом великим, милосердным, милостивым! Я всего лишь слабая женщина! – махнула она ладонями. – Беру твою принцессу просто себе в убыток! Ты другую принцессу поймаешь – никому не продавай, мне продавай! Хорошую цену дам! |