Онлайн книга «Экспедитор»
– Я, когда ехал, видел трупаки свежие. Что, не можете собраться и город зачистить? – А зачем? Вопрос на миллион долларов – я так это называю. – Тут на Жигулях недавно сходняк местный был, перетерли за то, за это, время, сам понимаешь, какое. Такой вопрос поднимался – типа объединиться и почистить все. Но Жук – помнишь Жука, кстати? Я кивнул. – Тольяттинский. – Он самый. – Так вот, Жук сказал – а чо, пацаны, нам с того, что все зомбаки умрут. Пока есть зомбаки – все колхозники наши, отстегивают без вопросов, боятся. Не будет зомбаков – будут борзеть, рано или поздно откажутся башлять за крышу, придется разбираться. Короче, пацаны репу почесали и решили, что тема. Логика есть. Я, кажется, уже упоминал, что блатных не люблю. Нет, с отдельными блатными у меня все норм, с тем же Серым мы в деснах. А вот как класс я их не люблю. Терпеть ненавижу, короче. – У тебя как? – Да все норм. Контора крутится, лавеха мутится. Жрать-то людям всегда надо, так? Щас вот заводик запускаю. – Какой? – Сыр. Плетенки, колбасный. Сам понимаешь, хороший сыр – дело нужное, он и без холодильника будет храниться. Плетенку копченую – сунул в рот, сосешь понемногу, и сыт. У тебя-то как? – Да норм все. Работаю, депутатствую. – Все на дядю? Сань, ты же деловой пацан. – Так вот – на дядю. Я хочу тебе тему одну рассказать, а ты послушай. – Ну? Принесли чай. – Только никому. – Могила. – Так вот, сначала скажи – кто сейчас в Волгограде. И в Ростове. Оттуда надо кое-что забрать. И туда доставить. Сделаю – буду уже не на дядю. Серега откинулся на спинку стула. – Э… круто берешь. – А что? – Да там… сразу не скажешь. – Все так плохо? – Хуже некуда. Волгоград под Кавказ лег. – Весь? – Весь, с концами. Там даже русских нет, кто жив остался – до нас дернули. Движения там конкретно нездоровые, рожи стремные. – Точно Кавказ? – Сто пудов. Вообще, кстати, тема интересная. Вы видели, как ходит мертвяк, особенно если он только что обратился? Он даже по лестнице и то с трудом поднимается. Координации нет никакой. А теперь представьте себе, что будет с обратившимся в горах. В том же Дагестане, например, где улицы порой такие, что приходится по ним на карачках подниматься. Где каменные осыпи и ручьи. Я не говорю про Афганистан. Про Грузию. Про весь горный Кавказ. А я вам скажу, что будет. Ничего не будет. Мертвяк в таких условиях ничего не сможет, он или упадет в пропасть, или не сможет передвигаться. И если у нас на равнине они опасны, то там – нет. Конечно, кого-то покусают – не без этого. Но многие выживут. Достанут заныканные стволы. И начнут осваивать этот мир. Все поняли? Вот эти и выжили. Сначала сами выжили. Потом начали выживать нас. – Ну а Ростов? – Ростов – по слухам, я тебе конкретно не скажу. Вроде там наши. Вояки, казаки и эти… ДНР. Но связи с ними нет. – Пройти-то можно? – Смотря как. – С грузом. Серый захохотал. – Ты что, смеешься? Там и без груза-то – разуют, разденут, угонят в рабство. Они же беспределы конченые, бесы. Мы с ними стрелу забивали, они говорят – мы ваш закон в рот е… Мы говорим – а у вас какой закон? Они говорят – все просто: правоверный правоверному – брат, неверный правоверному – раб. Ты не знаешь, что тут вскрылось, когда вся эта муть пошла. Еще до нее в некоторых зонах джамааты были, на закон срали, перед кумом дыбали на цирлах, жили сучьей жизнью. А когда началось – так некоторые зоны оказались зелеными всплошную, от кума и до последнего петуха, взялись за оружие… такой бешбармак был. Некоторые туда и ушли… правоверные. Да… чем дальше, тем чудесатее. Я еще до войны… ну, до всего этого задавался вопросом – зачем человека сажают в тюрьму. Ну, чтобы он исправился, так? А джамаатовский – его можно исправить в принципе? Нет, нельзя. Так зачем же мы хоббитов в тюрьмы сажали, чтобы они там проповеди вели или как? – А шлюзы кто контролирует? – Тоже они. Во б… – К вам они ходят? – Бывает. У нас с ними что-то вроде вооруженного перемирия. Они понимают, что здесь переть буром чревато в принципе… люди не поймут. А так… торгуют. – Чем? – Да всяким. Вещи, жрачка. Кстати, стволы. – Какие? Наши? – Не. Не «калаши». Там потом сам увидишь. – Они и сейчас торгуют? – Да, только с ними тереть бесполезно, если ты об этом. – Хоть посмотрю. – Это пожалуйста. Я сменил тему. – Насчет торга в Нижнем ничего не слыхать? – А что должно быть? – Да люди жаловались, что новгородские не только свой кусок хавают, но и на чужой претендуют. И московские с ними. – Это кто так говорит? – Ну, говорят… – неопределенно сказал я. Серый прикинул. – Знаешь, – наконец сказал он, – я такого не слышал, но ничуть не удивлюсь, если так и есть. Москвичей могила исправит… они всю дорогу на чужой кусок смотрят. И началось все откуда… с Москвы. Вот и прикидывай… муде к бороде. – Ну… вспомнила бабка, как девкой была. – Так, только кто-то же это сделал. И какие-то цели он при этом имел, да? А то, что москвичи и нижегородцы в близких – это не секрет, там половина областей центра торгует и отоваривается. Хочешь сказать, на вас смотрят? – Я этого не говорил. – А я не слышал, – сказал Серый серьезно, – но если, к примеру, такое будет… скажем – то мы готовы с вами базарить. Потому что не дураки, понимаем – сегодня вас нагнут, а завтра – нас. А нам снова под Москву уже не в кайф. Понятно, что не бесплатно будет, но… ты понял. – Понял. – Хорошо, что понял. Брать что-то будешь? – В самом конце зайду, чтобы с собой не таскать и чтобы не сыздили. – Заходи. Гладко было на бумаге, но забыли про овраги. А по ним ходить… Получается, что разгружаться надо здесь и здесь же – грузить наш товар. А это хреново. И, похоже, придется груз пока обратно отправлять, так как с ним не пройдешь. А это – разгружать, выгружать – хреново. Деньги опять же. |