Онлайн книга «Экспедитор»
– Все равно прикуси. – Кругом гадье верх берет, а не люди. В зоне порядки чище, чем на воле. Не выживут так… человеки. – Ага. Помнишь вятскую крытку, Сороковая? – Это Бадья которая? – Она самая. Что мы там нашли – монстров, которых людьми кормили. – Да не за это речь. Тут понятно все, без базара. До всего этого. Вот мы кума ненавидели – а зря, как выходит. – Сомяра, але, мозг включи. – Не стало кума, не стало власти – и стал человек человеку не брат, а зверь. Кругом так. – Тебя что, из машины высадить? – Да молчу я. Едем дальше. А мысли такие же – пакостные. Хочешь жить – морали не читай, а тупо следуй. Вот я: тут одним прикидываюсь, а там – другим. А ведь ничего не меняю. Просто зла привношу в уже и так переполненную чашу. Помню, один пацан сказал – неживой он, убили его в том году: «А чо мы распрягаемся, чо, собственно, произошло? Просто на помойке добавилось помойки». Видимо, так, да. Помойка на дворе, помойка в душе. И не разгрести. В Георгиу-Деж бывший заходили с опаской, но, как видно, напрасно. Саня выполнил свою задачу в точности, да еще и сверху. Заняли депо, укрепились по мере возможности. Плюс к этому провели дефектовку техники, определили рабочую, нашли колесные пары, много других полезных в дорожном хозяйстве ништяков и все это погрузили в вагоны. И никого не сожрали причем – одного монстра в вокзале привалили, еще одного на другой день завалили на подходе. Точнее, ночью – тупо с тридцатимиллиметровой пополам разорвали. Один пострадавший был – не укушенный, но ребра сто пудов сломаны. Первую оказали, до Ижевска довезем. Подготовились к движению, поезда цугом пойдут, а мы – опять по дороге. Я повеселел: четыре машины плюс пушечный БТР – солидно. С Саней обнялись, отошли в сторону – дабы подчиненных не смущать. Не, вы не подумайте чего дурного, просто лицо начальствующее эмоции проявлять на людях не должно. – Ну? – Пипец. – А ты думал, нам тут конфет отсыплют? – Не… все равно пипец. – Но ты испытание прошел. Поздравляю. Саня залупал глазами. – Не понял? – Нет. – Готовься принимать группу. Саня вытаращил глаза. – Ты… вы чего? – Все так, Саня. Ты уже готов. – Да к чему я готов? Я военный, я ж не расторгуюсь. – Расторгуешься как миленький. Пацаны помогут, команда сыгранная. Главное, сам на себя все не бери и другим не давай сильно на себя тянуть – у каждого свое, кто-то в одном хорош, кто-то в другом. Так и держитесь. – Не… – Чо – не. Мне сколько лет уже. Пора и о доме подумать. – Чо мрачный такой? Завод кто-то должен ставить – должен? Чтобы чем-то торговать, надо это что-то сделать. Сдохну – что-то для людей останется… с собой все равно не заберешь в могилу, так? Знаешь, как Иж расшифровывается? – Нет. – Иван жил [43]. Вот так вот. Человека нет давно, а люди помнят до сих пор. Ладно, приедем в Ижевск – разберемся. Еще одно – Димыча из ФСБ помнишь? Вместе пировали. – Помню, как нет. – Если что со мной – неважно что, водкой отравился, с лестницы упал, в СИЗО повесился, – найдешь его и скажешь следующее: «Забродин крыса, Паша в курсе, и у Беспалова дочь пропала». Дальше он сам сообразит. Саня с шумом втянул воздух. – Чем дальше в лес – тем ну его на хрен. – А простой жизни нам и не обещал никто. Не дрейфь, тезка, прорвемся. Пошли личный состав грузить. Бывшая Россия Девятьсот шестьдесят пятый день Катастрофы Насилие над другой личностью стало частью нашего личного комфорта. Юрий Арабов
И на фига я в это во все лезу… Скоро полтинник праздновать… если получится. А все лезу. Короче, шли мы, шли, не торопясь, но и не медля, потому что с путями хрен пойми что, проверять надо, а где и исправлять, а нам надо беспилотник все время поднимать и осматриваться. Но шли, и, что характерно, без проблем шли. Пока не увидели через БПЛА, как мародеры какие-то грабят сельскую коммуну. Причем не только грабят – на наших глазах, точнее, на глазах беспилотника, одного человека они убили. Да, могли бы мимо пройти – это сто пудов. Комунна не наша, область не наша, земля не наша. Поезд просквозил по железке – и все. А сами по дороге, и хрен чего сделают. Четыре машины, один пушечный БТР – хрен чего сделают. Но так нельзя. Потому что если проходить мимо беспредела, однажды он вломится в дом к тебе. Квадрик, едва слышно жужжа моторчиками, опустился на полог из сетки-рабицы, я его снял и убрал. Затем повернулся к личному составу – все уже перевооружились и ждали моего решения: обходим или влезаем. – Сань, – я передал пульт, – садись за пульт, рули. Две группы по четыре человека. Однерка и двойка. Я иду с однеркой. Снайперы прикрывают. Как только выдвинемся, дам отмашку – работайте. Хоп. – Хоп. Заросло все. Поля не кошены, зарастают молодняком. Лет через тридцать тут будет лес. А людей не будет. Совсем. Идти легко. Автомат под рукой, рукоятку хорошо поставил – сорок пять градусов, как раз по-патруль– ному носить. Магаз я перекинул – в этом шестьдесят, чуть что – косану очередью, мало никому не покажется. Впереди выстрел, дробан явно, одиночный. Крик – отсюда слышно. Твари. Бандюки эти – они явно не секут. Даже не представляют, что кто-то может им помешать. Тем хуже для них. Тем лучше для нас. – Глаз – всем плюс. – Однерка плюс, – отзываюсь. – Двойка плюс. – Тройка плюс. – Четверка плюс. – Пятерка плюс – это уже снайперы пошли. – Доложить по очереди. – Однерка, выдвигаюсь. Минуты две. – Двойка, почти на месте. Меньше минуты. – Пятерка, вижу двоих, у «КамАЗа». – Тройка… Крайний дом все ближе. В село я пока не пойду, ляжем тут, на краю. Нет ничего хуже, чем если с домов в спину шмалять начнут. |