Книга Фурия Курсора, страница 86. Автор книги Джим Батчер

Тави пришлось приложить усилия, чтобы не рассмеяться и даже не улыбнуться.

— Допускаю, что вы правы, но уверен, что с ней всё в порядке, Мистрисс, — серьезно сказал он. — Элинарх — законопослушный город, и капитан не потерпит от людей никаких глупостей.

— Нет, — сказала Цимния. — От лучших из них такого ждать не приходится.

— Вы знаете каким будет сигнал к отступлению в город?

Она кивнула и склонилась к нему.

— Удачи, Подтрибун. И спасибо за предупреждение.

— Удачи, Мистрисс, — ответил Тави с поклоном. Он кивнул молчаливому неподвижному Борсу и бегом направился обратно к городу, не переходя на шаг.

В хозяйственных постройках на подступах к городу Тави услышал шорохи, но слишком поздно, чтобы избежать опасности. Что-то сбило его сбоку и швырнуло лицом в землю.

Прежде чем он смог подняться, он почувствовал как стальная проволока обмотала его запястья, сцепив их за его спиной. Нажим, усиленный фуриями, причинял боль, одна из пластин доспехов Тави упиралась в его ребра.

— Итак, Сципио, — прошипел голос. — Или как там тебя зовут на самом деле. Отдай кошелек моей матери.

— Крассус, — прорычал Тави. — Отвали от меня.

— Отдай мне ее кошелек, ворюга! — Прокричал в ответ Крассус.

Тави стиснул зубы от боли.

— Из-за тебя я опоздаю на офицерское совещание. Мы мобилизуемся.

— Лжец, — сказал Крассус.

— Оставьте меня, сэр Рыцарь. Это приказ.

Захват Крассуса усилился.

— Ты настолько же глуп, насколько и лжив. Ты всего лишь раздражаешь ее. Думаешь, то, что она уже успела натворить, — плохо? Ты просто не знаешь, на что она способна в ярости.

— Черта с два, я не знаю, — прошипел Тави. — Я видел спину Макса, когда он менял туники.

По какой-то причине слова сокрушили Крассуса, Тави почувствовал, как тот пошатнулся от них, как от физического удара.

Давление на его запястья ослабло ровно настолько, чтобы он мог двигаться и дать отпор. Сила которой можно обладать с помощью фурий земли, огромна, но заклинатели земли часто забывают, что и у нее есть пределы.

Фурии земли не могут сделать своего хозяина тяжелее, а ноги его всегда должны быть на земле.

Тави подтянул колени под себя и выскользнул из ослабевшего захвата Крассуса. Он схватил Рыцаря за тунику возле горла, соверщил кувырок и при помощи рук и ног швырнул Рыцаря на деревянное крыльцо ближайшего магазина. Крассус сильно ударился, но тут же вскочил на ноги, лицо его потемнело от злости.

Тави бросился на крыльцо вслед за Рыцарем, и когда тот поднял голову, чтобы взглянуть на него, нога Тави, обутая в тяжелый армейский сапог, была уже на полпути к губам Крассуса. Последовал сокрушительный удар и Крассус отшатнулся.

Тави скользнул в сторону, парируя неуклюжий контрудар одной рукой, и ударил Крассуса кулаком по носу и губам, затем резко толкнул его, отчего тот ударился затылком о стену магазина. Юноша зашатался и упал. Когда он попытался встать, Тави ударил его еще раз.

Крассус снова зашатался.

Тави тяжелым ударом снова отправил его на деревянный пол.

В общей сложности ему пришлось четыре раза швырнуть Крассуса на землю, прежде чем окровавленный молодой рыцарь испустил стон и распластался на крыльце.

Руки Тави ужасно болели. Они не были одеты в краги, и он разбил костяшки о голову Крассуса. Хотя, подумал он, в этом не было ничего удивительного, — она была почти такой же дубовой, как и у Макса.

— Закончим на этом? — задыхаясь спросил Тави.

— Вор, — произнес Крассус. Или Тави это только показалось. Слово получилось невнятным. Чего и можно было ожидать от человека с разбитыми опухшими губами, сломанным носом и, возможно, несколькими выбитыми зубами.

— Может быть. Но я лучше умру, чем подниму руку на родного человека.

Крассус поднял глаза и взглянул на него с ненавистью. Но Тави разглядел вспышку стыда в его глазах.

— Я полагаю, всё это из-за красного камня? — Спросил Тави.

— Не понимаю, о чем ты, — мрачно ответил Крассус.

— В таком случае я ничего не знаю о кошельке, — сказал Тави, глядя на поверженного юношу.

Тави не обладал преимуществами опытного заклинателя воды, но он и не нуждался в фуриях, когда речь заходила о проницательности. Крассус не лгал Тави о камне. Он действительно ничего о нем не знал.

— Теперь ты добьешься того, чего хочешь, — тихо произнес Крассус. — Ты пошлешь меня к капитану, не так ли? И меня вышвырнут из Легиона. Отправят домой с позором.

Тави какое-то время разглядывал Крассуса. Затем сказал:

— За падение с лестницы тебя не разжалуют.

Крассус удивленно моргнул.

— Что?

— Сэр Крассус, о чем, вороны вас забери, по-вашему извещают эти барабаны? Отбивают колыбельную селедкам? Мы готовимся к битве, и я не предприму ничего, что могло бы лишить Легион одного из способных Рыцарей и нашего Трибуна Медицины. — Тави протянул руку. — Насколько я могу судить, вы упали с лестницы, и покончим с этим. Руку.

Молодой человек уставился на руку Тави, неуверенно мигая, но все же нерешительно принял ее и позволил Тави помочь ему подняться.

Выглядел он ужасно, но, хотя Тави и знал, что травмы его были болезненными, назвать их серьезными было нельзя.

— Я полагаю, твоя мать подослала тебя? — Спросил его Тави.

— Нет, — ответил Крассус.

Тави недоверчиво изогнул бровь.

Глаза Крассуса вспыхнули яростью.

— Я ей не слуга. И не собака.

— Если она не велела тебе сделать это, то что же ты здесь делаешь?

— Она — моя мать, — ответил Крассус, сплевывая кровь. — Я приглядываю за ней.

Тави широко раскрыл глаза, осознав истинные намерения юноши.

— Ты сделал это не для того, чтобы защитить ее, — сказал он тихо. — Ты пытался защитить меня.

Крассус замер на мгновение, глядя на Тави, затем отвел взгляд.

— Вот почему ты не воспользовался мечом, — продолжил Тави. — Ты и не собирался вредить мне.

Крассус вытер рот рукавом.

— У нее… такой характер. Она уже дошла до предела. Она ушла сегодня вечером. Я надеялся найти тебя и вернуть кошелек ей. Хотел сказать, что нашел его на земле.

Он покачал головой.

— Я не хотел, чтобы она поступала опрометчиво. Иногда ее ярость захлестывает всё хорошее в ней.

— Как с Максом? — сказал Тави.

Крассус скривился.

— Да. — Он взглянул в сторону лагеря. — Максимус… некоторые из этих шрамов должны были достаться мне. Он покрывал меня, пытаясь защитить.