Онлайн книга «Волшебная сумка Гермионы»
– Почему им так кажется? – Потому что до этого они были безупречно моральными, правильными. И это якобы дает им право на поступок другого свойства. Кира тогда задумалась – такое непростое понятие из психологии, по ее мнению, не могло подходить к ее отношениям с матерью. Но сейчас, глядя, как бабушка радуется внучке, она вдруг поняла, о чем говорила Люда Воронова. «Мама считала себя непогрешимой. И когда замуж меня выдавала, и когда пыталась быть судьей в наших с Виктором отношениях, и когда отказала мне в помощи. И скорее всего, она считала себя правой, даже осознавая жесткость и несправедливость принимаемых ею решений. Но она считала, что имеет на это право, ее собственный опыт был безупречен», – думала Кира. – Это хорошо, что мы тебя встретили. Лена очень хотела у тебя погостить, – сказала Кира матери. Дома Кира, чтобы отвлечь себя от грустных мыслей, затеяла уборку и даже вздрогнула, когда кто-то постучал в окно. – Здравствуйте! Извините, что напугал. – Крылов стоял под дубом и жмурился от солнца. – А я решила все помыть, пока дочка у бабушки… – Вы написали текст? – напомнил Крылов. – Почти, – покраснела Кира. Ее смутила собственная переменчивость. Сегодня утром она уже не видела ничего страшного или непозволительного в поездке на неделю. Но в глубине души еще сомневалась. И ей нужен был кто-то, кто подтолкнет к окончательному решению. – Бросайте все и садитесь писать. – Может, войдете в дом? – Вот спасибо, с удовольствием. Дорога к вам красивая, но долгая. Крылов вошел. – Вот, – Кира протянула лист бумаги Крылову, – только я плохо себе представляю, как мы это подпишем. – Просто. Вы знаете, где… эээ…. бывает ваш муж? – Теперь знаю. – Мы сейчас такси вызовем. – Зачем такси? Мы можем поехать на моей машине, – предложила Кира. – Вы водите? – Давно. – Здорово. Уж извините, но сегодня я воспользуюсь вашим навыком… – смутился Крылов. Они выехали через полчаса. Кира уверенно вела машину, чувствуя, что Крылов искоса поглядывает на нее. И ей даже показалось, что смотрит он с симпатией. Впрочем, она тут же себя одернула: «Нашла о чем думать! У тебя суд, дочь, долги!» Вернув себя таким образом в состояние привычного напряжения и угнетения, она тяжело вздохнула. – Это вы зря, – вдруг сказал Крылов, когда они выехали на шоссе. – Вы о чем? – удивилась Кира. – Только что рядом сидела спокойная, довольная собой женщина. Она была в хорошем, боевом настроении, а вот теперь я вижу унылые плечи, опущенную голову и поджатые губы. – Как вы это можете видеть, – язвительно сказал Кира, – если я сижу боком к вам? – Видеть – это аллегория, – ответил Крылов, – правильней сказать – чувствую. – Я не виновата, что у меня столько проблем. – Не виноваты. И слава богу, что понимаете это. Хуже, когда человек начинает корить себя за то, за что не нужно. – Даже если в этом есть вина человека? – Иногда мы берем на себя не свою вину, а вину обстоятельств. – Обстоятельств? Это очень удобно, наверное, винить во всем обстоятельства. – Человек всегда и во всем сомневается. Но стоит иногда давать себе отдых и отстраняться от происходящего. Чтобы понять, какие шаги нужно предпринять. – У меня не получается. Слишком все серьезно. – Понимаю, – кивнул Крылов, – но… – Простите, мы приехали, – оборвала его Кира. При виде дома Зениной, при одной мысли, что она сейчас встретится с мужем и его любовницей, у нее вспотели руки. – Не волнуйтесь. Они дома. Пахнет чем-то вкусным, – спокойно сказал Крылов. Он вышел из машины, помог Кире, и они вместе подошли к высокой глухой калитке. Крылов решительно нажал на кнопку звонка. Ждали довольно долго, и наконец калитка щелкнула, Крылов толкнул ее, и они с Кирой вошли во двор. – Простите, вы по какому делу? – начальственно спросила Зенина. – Мы по делу о нанесении побоев законной супруге, – радостно ответил Крылов, слегка подтолкнув вперед Киру. – Не понимаю! – воскликнула Зенина. – Ну так не вы же наносили побои. А Виктор Стрельцов. – И что вы хотите? – Мы хотели бы подать заявление в полицию. Справки от медиков у нас есть. – А свидетели есть? – А то! – еще радостней отвечал Крылов. Он вообще вел себя так, словно дурачился. Зенина озадаченно замолчала. Гости действительно вели себя странно. Впрочем, несмотря на замешательство, Марина Игнатьева разглядела ссадину на лбу Киры. – Позвать Виктора? – спросила она нерешительно. – Позовите, позовите, что это он прячется? – сказал Крылов. – Я не прячусь. – Виктор вышел на крыльцо. Он-то как раз старался не смотреть на Киру. – Думаю, вы разговор слышали? – как ни в чем не бывало спросил Крылов. – Ну, слышал. Только нет у вас свидетелей. А я буду отказываться от всего… – Подожди, – вдруг остановила его Зенина, – вы хотите что-то предложить? – Не то чтобы предложить, а договориться. Ребенка надо вывезти на неделю за границу. Пусть Виктор подпишет бумагу, и мы забудем о полиции. Марина Игнатьевна важно спустилась с крыльца. До этого мизансцена напоминала приход странников к барыне. – Что надо подписать? – спросила она значительно. – Вот, обычная форма – разрешение на выезд. – Крылов передал бумагу. – Что это мы стоим? Давайте в беседку пройдем. Виктор, подойди, – опять же важно сказала Зенина. Все прошли в беседку, причем Виктор плелся позади всех. Впрочем, лицо он делал суровое и независимое. – Думаю, надо подписать, – сказал Марина Игнатьевна. – Это будет справедливо, – серьезно сказал Крылов, чуть наклонив голову. Зенина только на миг задержала на нем взгляд, словно бы убеждаясь, что он не иронизирует. – Виктор, подпиши, люди ждут, – скомандовала она. – Зачем это? Куда это? Ребенка срывать, – попробовал возражать Виктор. Но Зенина так весомо промолчала в ответ на его слова, что он взял ручку и поставил подпись. – Спасибо, до свидания, – обратился Крылов к Зениной, а она растерялась – вроде никакого подвоха, но что-то мешало удостовериться в искренности гостей. – Вот и все, теперь можно оформлять документы. Завтра приезжайте в Москву, я вам адрес дам, вам помогут, билеты выдадут… У вас «шенген» долгий? |