Онлайн книга «Месть по-царски»
|
– Благодарю, князь, за трапезу. Повара у тебя знатные. – Рад, что понравилось. Отрок позвал прислугу – убрали со стола. Бородинский сказал: – А сейчас я покажу тебе твои покои. Они рядом, правая дверь слева. Там все готово для отдыха. Допрежь можешь помыться в мыльне, вода нагрета, или попариться в бане, она натоплена. Но, думаю, в ней мыться ратники будут. – Их так же, как меня, накормят? – Скромнее, но сытно. – Добро. Покои позже посмотрим. Сейчас поговорим об изменнике и убийце Ростове. О нем есть какие-нибудь сведения? – О Ростове, – ответил Бородинский, – извиняй, немного. Да и времени искать его не было. Крылов прислал гонца третьего дня. Но кое-что проведать удалось. – Что? – нетерпеливо спросил Савельев. Бородинский ответил: – То, что постоянно во Пскове изменник не проживает, хотя есть у него в городе дом большой. Но появляется там иногда. Он знается с одним из местных знатных купцов, Акулиным Андреем Владимировичем, который имеет подворье возле храма Святого Козьмы и Дамиана, что у подножия Гремучей горы, в самом центре города. У храма сходятся самые крупные улицы Пскова. – Где это подворье, известно? – Да. Мой человек может показать. Да и самому найти нетрудно, у купца одно из первых в городе каменных строений. – Пусть твой человек покажет. Завтра же. – Добре. – Что еще? – Покуда все, если не считать, что до того, как приехать во Псков, Ростов присылает к купцу своего человека. – А купец, молвишь, знатный? – Да. – Значит, и влиянием в городе пользуется? – Не без того. А с виду и не скажешь: роста малого, хилый, рожа прыщавая, бородка, как у козла, жидкая, редкая, да и духом он слаб. – Это откуда знаешь? – Да как-то пошел он с товарным обозом в Новгород. А в то время в лесах местных баловался разбойник Кол с шайкой малой. Ну и попал обоз под ту шайку. На охрану купец пожалел, взял всего четверых холопов да столько же возниц. А у Кола с десяток лихих людей. Холопы драться собрались, а Акулин струсил. Отдал все сам. Кол, видать, не ожидал такого, добро забрал, людей, правда, отпустил. А Акулин потом отыгрался на своих, мол, струсили, холопы, и под кнут их. – И кто все это тебе поведал? Бородинский улыбнулся: – Не мне, я такими историями не интересуюсь. Молва пошла, дошла и до моих ушей. – Чем торгует этот Акулин? – Да всем. К нам тут из Литвы и Польши купцы наведываются, так он скупает у них сукно, стекло, посуду, да много чего разного, потом перепродает, часть в Новгороде, часть на Москву отправляет. Тако же Акулин торгует зерном. Но то уже немчинам продает в обрат али меняет на их товар. Я, честно говоря, Дмитрий Владимирович, торговлей Акулина не интересовался. – Понятно. А откуда проведал, что перед приездом к Акулину Ростов высылает к нему гонца? – Так у купца мой бывший холоп сейчас в работниках. А у того здесь в Авдоново брат, в охране моей. Видятся иногда, разговаривают. – Как зовут твоего бывшего холопа, что ныне пристроился у Акулина? – Фома Пагута, а брата его, моего стражника, кличут Петькой Раковым, они двоюродные братья. Но как родные, потому что воспитывались в одной семье, Петькиной. Родители Пагуты потонули в реке Великой, когда сети проверяли. Супружница помогала мужу, поднялся ветер сильный, перевернул лодку. В своих же сетях и запутались. В общем, сгинули родители работника Акулина. – А как он ушел? Откупился? – Нет. Попросился на волю, баба у него во Пскове была, ну и отпустил, вольную дал. – Так, значит, он тебе благодарен по гроб должен быть. – Он и благодарен. Князь рассмеялся: – Не ведаю, по гроб или еще по что, но благодарен. В конце весны приезжал с супружницей к Фоме. Встречались, молвили, за милость готов последнее отдать. А оно мне нужно, его последнее? Живите с Богом. – А где он живет во Пскове? – Ну, князь, точно не ведаю, то надобно у Петьки спросить. – Его как найти? – Утром в воротнее, караульной избе, на службе будет. После утренней трапезы. Он у меня старшой одной из трех страж. – Значит, завтра я смогу его увидеть? – Конечно. Велю, сам явится. – Не надо. Пусть несет службу, я в караульной избе с ним погутарю, без лишних людей. – Да лишних там и не будет. Один на башне, один у ворот, один на отдыхе. Меняется стража чрез равные промежутки времени, что устанавливает помощник. – Понял, благодарю. – Да за что, Дмитрий Владимирович? Ничего особого я не сделал для тебя. – Сделал, Борис Петрович. Последний вопрос, если дозволишь. – Спрашивай, конечно. – Откуда гонец, а следом за ним и Ростов во Псков приезжают? – А вот это интересно. Фома молвил как-то, что с юго-запада. – А на юго-западе Ливония, так? – Ну, да, граница рядом. – Ясно. Теперь можно и на покой. – Идем, покажу покои и девицу приставлю прислугой. При этом он как-то хитро улыбнулся. Савельев сделал вид, что не понял намека. – Лады! Хозяин подворья провел Савельева в соседнюю комнату. Она была небольших размеров, стены обиты голубой материей, на полу ковер, в одном углу столик со стулом, за ним оконца, завешенные цветной занавесью, в другом углу комодец. К стене прикреплена широкая лавка, на ней перина, набитая лебединым пухом, простыня из шелковой материи, две подушки, на которых надеты красного цвета наволочки, и легкое одеяло, которое по просьбе Дмитрия заменили на простой материи простыню. В опочивальню вошла молодая бабенка. – Это Марфа, твоя прислуга, князь, – кивнул на нее Бородинский. Усмехнувшись, добавил: – Сделает для тебя все, что пожелаешь. Савельев ответил: – Сейчас я желаю одного, выспаться как следует. – Уйди, – приказал хозяин бабе. Та исчезла за внутренней дверью. Бородинский сказал: – Там ее коморка. Понадобится, позови. – Надеюсь, без приглашения не зайдет? – А кто ее, бабу, знает? Что у них, у баб, на уме, только Господь ведает. Зайдет не по делу, прогонишь. – Ты ей скажи, что она мне ночью не нужна, дабы не просыпаться и не прогонять, если вздумает ублажать меня. |