Онлайн книга «Месть по-царски»
|
В ней оружие, к тому, что было у каждого ратника при себе, доспехи, кольчуги, шлемы с бармицей – кольчужкой, крепящейся к шлему и защищавшей шею и часть лица. Из оружия – колчаны со стрелами, луки, копья, бердыши, пищали, топорки, булавы. Всего понемногу. В этой телеге места для пеших всадников не было. – Добро, – сказал Савельев, осмотрев содержимое обоза. – Из пологов можно навесы сделать, укрыться от дождя. – А провизия пусть промокает? – В каждой телеге по два полога. – Да? Не заметил. – Потому, как возницы свернули их воедино. Послышался топот копыт. Явился Гордей Бессонов. И потом за ним ратники дружины, как по расчету, почти через равное время. Савельев спросил у Бессонова: – Вы сговорились, что ли? – Ты это о чем, воевода? – недоуменно посмотрел на князя Бессонов. – Да так. Слишком уж порядок блюдется на подъезде. – Разве это худо? – Это хорошо. Он познакомил ратников с возницами и татарами. Особенно радушно последних приняли уже служившие в дружине Анвар Баймак и Ильдус Агиш. Строить дружину Савельев не стал. Крылов и без того мог оценить готовность каждого к походу. Дмитрий взглянул на князя. – Ну что, Юрий Петрович, тронулись мы? – Хранит вас Господь. Будет надобность, пошлешь гонцом любого из татар. – Надеюсь, обойдемся без этого. С Богом. Он пожал Крылову руку и скомандовал: – Дружина, блюдя видимость торгового обоза с охраной, выходим на тракт и идем до деревни Липовка, это около сорока верст. У деревни – постоялый двор, на нем заночуем, отдохнем, подкрепимся. Анвар, Агиш, Икрам, Рустам и Новик в переднюю телегу, коней привязать к задней, остальным на конях. Лукьян Балаш немного вперед, Боян Рябой назад. Пошли! Служивые татары и ратник Новик сели в переднюю телегу. Балаш выехал на дорогу, осмотрелся, свистнул – вышел весь обоз и пошел на юго-запад, сзади саженях в десяти Боян Рябой. Со стороны дружина внешне походила на торговый обоз, везущий дорогой товар под сильной охраной под началом богатого купца, на которого был похож князь Савельев. Какое-то время шли по дороге в одиночестве, затем стали попадаться встречные обозы, торговцы, везущие товар на Москву. То и дело дружину обгоняли вездесущие гонцы. Все обычно для тракта. Опытные ратники, когда обоз преодолевал лесную местность, внимательно осматривали подходы к тракту. Ничего подозрительного не заметили. Дважды останавливались по нужде. К закату солнца добрались до деревни. Остановились, пропуская стадо коров, что гнали пастухи на водопой. Савельев окликнул пастуха: – Эй, человек, подожди! – Чего надобно? – недоверчиво спросил тот. – У вас тут должон быть постоялый двор, не подскажешь, где? – А где ему быть? За селом. Проезжай, увидишь, справа от дороги. – Там обычно народу много? – Не-е. Купцы и простой люд, которому дома не сидится, коли от Москвы едут, проходят далее до Дыбина двора, это еще верст десять. Вот там народу много, а тут если и есть кто, то мало. – А пошто так, пастух? – По то, что Петро Шатров совесть вконец потерял. Провизию за копейку закупает, продает за алтын, а то и дороже. А еще супружница его, не дай Бог ночью встретить. – Ты удивляешь меня. – Коли заедешь на наш постоялый двор, сам увидишь. Страшная Антонина, век бы ее не видеть. – Чего ж Петро на ней женился? – Э‐э, в девках она ничего была, а потом дом их загорелся. Огонь изуродовал бабу. И стала страшна как смерть. – У женщины такое горе, а ты «страшна». Разве по своей воле? – Да мне что, уродина али красавица. Мне до постоялого двора дела нет, своих забот хватает. Заговорился я с тобой, путник, пойду догонять стадо. Савельев бросил ему монету. – Держи, пастух. – Вот за это спасибо, с деньгой у нас туго. Запрятав монету, мужик поспешил за стадом. Дорога освободилась, Савельев дал команду: – Проезжаем село, за ним постоялый двор. Там встаем. Говорил с пастухом, тот молвил, жена хозяина пожаром изуродована, на то внимание не обращать, не забижать бабу. Вперед! Обоз прошел до постоялого двора. Всадники и телеги въехали на открытый, но пустой двор, огороженный невысокой городьбой. Посреди продолговатое бревенчатое здание с мелкими окнами, завешенными занавесками, труба печи, торчащая из крыши, покрытой соломой, поверх – березовой берестой. Из печи вился едва заметный дым. Заслышав шум во дворе, на крыльце показался мужик в красной рубахе, подпоясанный широким поясом, в штанах и сапогах, с большой, побитой сединой бородой. На круглом лице бегающие, близко посаженные хитрые глаза. Савельев подумал: – Прав пастух, такой за копейку удавится. Но улыбнулся: – Вечер добрый, хозяин! – Добрый. На постой решили встать али как? – Тебя зовут-то как? – Петро. Петро Иванович Шатров… хозяин двора. – Вот как, хозяин? Ну а я московский купец. Можешь звать Дмитрием. – А охрана у тебя, как у вельможи. – Так это люди, бывшие на Москве, теперь обратно на Калугу возвращаются. Вместе и пошли. – Ты, купец, не ответил, на постой али потрапезничать? – На ночь встанем, места-то для всех хватит? – Места хватит, – Шатров заметно повеселел, – и коней есть куда поставить и присмотреть за ними, да за и товаром тако же. Воду согреем, за домом помыться можно, в реке еще холодно. И выспаться места хватит, для тебя же, купец, есть комната чистая светлая, ну а харч любой, тока подождать придется, пока жена сготовит. Вы тут распрягайтесь, я жену озабочу. – Коней куда поставить? – То не ваша забота. Хозяин постоялого двора крикнул в сторону подсобной постройки: – Санька, Илья! Где вы, бездельники? – Тута! Из постройки вышли два парня, с виду лет по семнадцать. – Займитесь конями. Ячменя насыпьте, воды налейте, да не из колодца, из ручья принесите и дайте прогреться. – Угу, Петро Иваныч, – кивнул Санька, – сделаем! – Так делайте, работнички, я вас даром кормить не буду. – То ведомо. Шатров услужливо предложил Савельеву: |