Онлайн книга «Любимые женщины клана Крестовских»
|
Еще толком не умывшись, без привычных вечерних процедур, Лиза чувствовала себя грязной и неухоженной. Раздражение добавляла все время что-то щебетавшая Алена. Ей-то все нравилось! Вот уж не думала Лиза, что Алена так быстро смирится с неудобствами! Оказалось, дочь думает как отец – если нельзя что-то изменить, нужно отнестись к этому с юмором. Лиза так не могла. Просто терпела, уговаривая себя сделать это по какой-то причине. Поехать в эту Задриповку, или как ее там обозвала дочь, она согласилась только из любви к мужу. А теперь думает, а нужно ли ему ее самопожертвование? Похоже, плевал он на ее муки. Значит, нужно уезжать! Лиза вышла на крыльцо и поежилась. Девять часов, а прохладно. Середина августа. Идти умываться в конец двора не хотелось. Калитка распахнулась, и во двор вбежала Алена, за ней полуголый Махотин. – О! Мамка проснулась. А к нам Нюша идет! Кажется, с яичницей! Пахнет – одуреть можно! – Алена, что за выражения! Здравствуйте, Нюша. – Доброго вам утречка! Спасибо. – Нюша кивнула Алене, распахнувшей перед ней дверь. – Лиза, не хочешь спуститься к речке, вода не очень холодная? – вежливо поинтересовался Махотин. Она покачала головой и отвернулась. Махотин равнодушно пожал плечами, мол, дело твое, и прошел мимо. Из кухни донесся звон посуды. – Мам, ты есть будешь? – Алена высунулась из окошка. – Нет, не хочется. – Ну, как знаешь! – Дочь опустила кисейную занавеску. Лиза села на ступеньку. – Что на обед приготовить, Елизавета Евгеньевна? – Да все равно. – Ей действительно было все равно. – Нюша, я щей хочу. Вчерашних. Пап, ты не ел, а там такие щи! Нюша, много осталось? – Много, всем хватит. Я принесу. А на второе? Капусту потушить? К котлеткам? – Потушите, Нюша, потушите. Мы все съедим. – Махотина забавлял этот диалог через окно. – Ладно, я побежала. Лиза посмотрела вслед молодой женщине. «Как-то она не по-деревенски худа! Может, больна чем?» – подумала она брезгливо. Ей нужно было придумать, как уговорить мужа, чтобы отвез ее в город. Ссориться не хотелось. А он мог устроить сцену! Исключительно, чтобы доказать свою самость. Придется как-то схитрить. Лиза вошла в дом. Ее муж и дочь ели помидоры, залитые яйцами, прямо со сковородки, собирая оставшееся на дне масло кусками хлеба. – Присоединяйся. – Махотин весело посмотрел на жену. Ее кислая физиономия отчего-то привела его в восторг. – Я же сказала – не хочу. Боря, мне нужно в город. Я кое-что забыла, а здесь не купишь. – Это что же такое, чего нельзя купить в сельмаге? – Пап, ну что ты такой недогадливый! – А! – дошло до Махотина. – Тогда поехали. Мне все равно в город нужно. Только я не знаю, когда освобожусь. Я обещал с утра к участковому зайти. – А я с тобой? – Алена с надеждой посмотрела на отца. – Со мной. Я тебя к Елене заброшу. Познакомишься с Саньком. – Ему сколько лет? – Десять, наверное. – Пап, ну зачем мне знакомиться с таким мальком! Что я с ним делать буду? – Он тебя с другими ребятами познакомит. У Нюши, я знаю, сестра младшая есть. Собирайся. Алена быстро натянула тонкую кофточку поверх топа. – А посуду вы мне оставляете? – Лиза жестом обвела разгром на столе. – А что, для тебя это проблема? – Махотин насмешливо посмотрел на жену. Лиза отвернулась. «А любовь, как сон – стороной прошла», – надрывалось радио в комнате Алены. «Точно, у него прошла. Или и не было никогда?» – Лизе хотелось плакать. Алена с отцом уехали. Лиза собрала грязную посуду в раковину, смахнула тряпкой крошки со стола и достала из сумочки пачку сигарет. Она курила только тогда, когда Махотина не было рядом. По радио пели какую-то попсовую песенку. – Хозяева, тук-тук! Лиза быстро затушила сигарету. – Дядя Вова, ты? – Она бросилась Кучеренко на шею и расплакалась. – Эй, Облиза! Что это тут у нас? – Он назвал ее детским прозвищем, растерявшись от бурных эмоций взрослой уже женщины. Лиза опомнилась. Села, достала из пачки еще одну сигарету. – Что случилось, Лизок? – Ничего. Не могу больше. Тебя мне сам бог послал. Я с тобой в город уеду. – Совсем? – Да. – А Бориска отпустит? – Кто его спрашивать будет? Да он и не заметит! А ты зачем приехал? – Навестить. Папка беспокоится, Лизок. Сам-то он твоего муженька не очень жалует, знаешь! Вот и прислал меня. А чего вдруг твой Бориска вас в деревню загнал? – Дурь в башку ударила. Захотелось власть свою показать, вот, мол, я какой, сказал – и все быстро построились и – вперед, с песней! Только я думаю, еще есть одна причина. – Какая? – Кротовка рядом, да, дядя Вова? Ты же был там? – Ну да… – По-моему, ему вдруг вспомнилось прошлое. Да еще письмо это идиотское! – Какое письмо? – насторожился Кучеренко. – Да ему в офис перед отъездом принесли конверт с запиской. – Лиза прикурила третью сигарету. – Что в записке? – ОНА ЖИВА. – И все? – Все. Странно одно – конверт старый. Вот посмотри. – Лиза залезла в карман куртки мужа и, достав оттуда письмо, протянула его Кучеренко. Тот невольно вздрогнул: конверт был копией того, что получил Крестовский. «Не нравится мне все это! Одно ясно, Бориска ни при чем, хотя…» Он внимательно осмотрел конверт. Штемпеля не было. – И что он думает по этому поводу? – Сейчас ничего. Мы приехали, а тут детектив в разгаре! Парень пропал, вторые сутки ищут. И Борис с ними. – Но как-то он отреагировал на эту записку? – Он считает, что тот, кто писал или послал, хочет, чтобы он занялся поисками настоящих убийц его жены. И он, по-моему, решил этим и заняться. – Да, неисповедимы пути Господни, – изобразил постную мину на лице Кучеренко. – Так мы едем, дядя Вова? – Собирайся, Лизок. Не хочешь здесь оставаться – уезжай! – Я сейчас. – Лиза торопливо покидала свои вещи в сумку и нацарапала карандашом на тетрадном листке: «Я уехала в город. Насовсем». – Поехали быстрее, а то он может вернуться. Облако пыли поднялось от колес приземистой иномарки Кучеренко. – Разъездились тут! – проворчала Ниловна, когда большая черная машина на большой скорости промчалась мимо ее дома. |