Онлайн книга «Когда все возможно»
— Неужели даже собаки трупного запаха не учуяли? И тело не выкопали? — Нет, мэм. Даже собаки. Он, должно быть, очень глубоко ее закопал. — Карен-Люси подняла два пальца. — Представляешь, целых два года прошло, и тут он вдруг говорит: «Мама, мне надо кое-что тебе рассказать!» — А с семьей той девушки что случилось? — Они отсюда куда-то уехали. И бывший муж Джой тоже уехал. Не пожелал иметь ничего общего с таким сыном. По-моему, просто руки умыл. А Джой каждый месяц ездит в Джолиет, Иллинойс, чтобы с сыном повидаться. Ивонна медленно покачала головой, потом пальцами взъерошила волосы. — Уф-ф! Ничего себе… Они долго молчали, потом Карен-Люси сказала: — Мне ужасно жаль, Иви, что у тебя нет детей! Я же знаю, как ты хотела ребенка. — Ну да, но ты ж понимаешь… — Из тебя бы очень хорошая мать получилась, я в этом не сомневаюсь. Ивонна посмотрела на подругу. — Что ж, такова жизнь. Такова наша поганая жизнь. — Да уж, такова. * * * А наутро после той неприятной вечерней сцены, то есть через три дня после приезда, Ивонна Таттл вдруг сама подошла к Линде, когда та мыла на кухне свою чашку из-под кофе. Линде даже в голову не приходило, что Ивонна до сих пор в доме, и она даже вздрогнула от удивления, услышав у себя за спиной ее голос. — Вы случайно не видели мою белую пижаму? — с явным любопытством спросила Ивонна. — С чего это вдруг? И где я могла ее видеть? — Линда поставила чашку в сушильный шкаф. — А с того, что моя пижама пропала. То есть попросту исчезла. А такие вещи сами собой не исчезают. Если вы понимаете, что я имею в виду. — Не понимаю. — Линда вытерла руки посудным полотенцем. — Ну что ж. Я всего лишь имею в виду то, что моя белая пижама, которую я каждое утро кладу под подушку, исчезла. — Ивонна развела руками, точно рефери на футбольном поле, оказавшийся в трудной ситуации. — Исчезла. Но должна же она где-нибудь быть! Вот я и решила у вас спросить: может, ваша прислуга ее в стирку забрала или что-нибудь в этом роде. — Наша прислуга вашу белую пижаму не брала! Ивонна некоторое время молча смотрела на Линду, потом с некоторым сомнением хмыкнула, и это хмыканье привело Линду в ярость, скрыть которую оказалось выше ее сил. — У нас в доме чужих вещей не крадут! — выкрикнула она. — Я же просто спросила, — пожала плечами Ивонна. * * * Последний день фестиваля пришелся на уик-энд. В том же зале бывшей частной школы, где проходил прием по случаю открытия фестиваля, на одной стене были вывешены фотографии наставников, а на другой — их учеников. Ивонна, Карен-Люси и Томазина стояли в сторонке, наблюдая за медленно движущимися по залу людьми. — Господи, до чего гнусно! — сказала Ивонна. Томазина, щелкнув замочком, прикрепил клатч к другому запястью и спросил: — Ну, а ты, Карен-Люси, наверняка привыкла к тому, как эти глупые люди пялятся на сделанные тобой снимки, не так ли? Посмотри, как качает головой вон та женщина. Она явно недоумевает, зачем было снимать вдребезги разлетевшиеся тарелки, и думает: что же могут означать все эти осколки? — Они означают, что жизнь моя разбита вдребезги, — отозвалась Карен-Люси. Томазина улыбнулся и сказал, нежно глядя на нее: — Нет, это у меня от тебя мозги вдребезги. — Давай-ка лучше поедем домой, дорогая, — предложила Карен-Люси. — По-моему, вон та дама — типичный гриф, богатая пожирательница культурной падали; да мне достаточно на ее затылок взглянуть, чтобы с уверенностью это утверждать. Такая особа даже в сортире пользуется не туалетной бумагой, а салфетками из тонковолокнистого хлопка! Господи, да возьми ты и купи эту чертову фотографию! — Карен-Люси демонстративно отвернулась. — Слушай, это ведь та самая! Ну, та, у которой я сейчас живу. Ох, давайте и впрямь поскорей отсюда уйдем. — Да, куколка, мы немедленно уходим, — кивнула Карен-Люси. Все трое вышли и несколько мгновений постояли на деревянном крыльце, щурясь от слепящего, невероятно яркого солнечного света. Томазина даже полез за темными очками. — Жарко, между прочим, — заметил он. — Я и не предполагал, что снаружи так жарко. А я в нейлоновых чулках! — Они очень мило на тебе смотрятся, — сказала Ивонна. — И сам ты тоже выглядишь очень мило. — А разве он не всегда выглядит очень мило? — И Карен-Люси чмокнула губами, как бы посылая Томазине воздушный поцелуй. — Господи, да тут жарче, чем в шерстяном носке, когда там два кролика трахаются! Все трое вздрогнули от неожиданности, когда сзади вдруг раздался громкий мужской голос: — Приветствую вас, девушки и юноши! — Оказалось, это Джей Петерсон-Корнелл, который вышел из зала следом за ними. — Выставка вам, похоже, поднадоела? — И он, протягивая руку Карен-Люси, представился: — Меня зовут Джей. — Сперва его глаза скрывали блестевшие на солнце темные стекла очков, но затем он очки снял. — Счастлив с вами познакомиться. Я ваши работы просто обожаю. — Благодарю вас. — Могу я угостить вас, девушки, чем-нибудь прохладительным? — Боюсь, что нет, — сказала Карен-Люси. — Мы спешим, у нас назначена встреча… — Понятно. — Джей повернулся к Ивонне. — А вас мы за всю эту неделю почти не видели. Не знаем даже, понравилось ли вам в нашем маленьком городке. Вы, должно быть, нашли его скучным по сравнению с вашим прекрасным и развратным Тусоном? — Нет, мне ваш городок очень понравился, — сказала Ивонна, чувствуя, как по спине у нее течет пот. — Ну, нам пора, друзья мои. Приятно было с вами познакомиться, мистер Джей, — попрощалась Карен-Люси и начала спускаться с крыльца. Ивонна и Томазина тут же последовали за нею. Затем все трое гуськом прошли по тропинке, ведущей через рощицу, и скрылись за деревьями. Ни один из них не произнес ни слова, пока они не оказались на поляне возле церкви. — Господи, мне просто необходимо выпить! — воскликнула Ивонна. В баре Томазина спросил: — А вы обратили внимание, что он меня как бы и вовсе не заметил? — Ну, естественно, дорогуша, он постарался тебя не заметить, — сказала Карен-Люси. — Он и не намерен замечать тех, кого не может использовать. — Не знаю, почему он мне так омерзителен, — поддержала разговор Ивонна. — Он меня пугает. — Да потому, что он мерзкий и скользкий тип. Это я тебе говорю! — И Карен-Люси ткнула в сторону Ивонны соломинкой для коктейля. — И дело даже не в том, что он как-то странно выглядит. С виду-то он нормальный. — Ивонна машинально взяла из корзинки чипс, потом сунула его обратно. |