Онлайн книга «Башня рассвета»
– Почему? Ириана сунула руку в карман и встала: – Я получила свой дар от Сильбы. Я не вправе брать деньги за то, что досталось мне бесплатно. Сильба. Богиня исцеления. Шаол был знаком с другой молодой женщиной, также отмеченной богами. Неудивительно, что глаза обеих светились безудержным огнем. Ириана закрыла склянку с эвкалиптовым маслом (Шаолу успел понравиться его запах) и стала собирать вещи. – Почему ты решила вернуться и помогать мне? Ириана застыла на месте. Ветер, дувший из сада, теребил ее волосы. – Я подумала: если откажусь, вы с капитаном Фелак однажды припомните мне это. – Мы не собираемся оставаться здесь насовсем, – сказал Шаол, поражаясь ответу целительницы. – Я тоже, – пожала плечами Ириана. Она стянула тесемки мешка и пошла к двери, но остановилась, услышав новый вопрос Шаола: – Ты собираешься вернуться? «В Фенхару? В ад?» – Да, – ответила Ириана, прекрасно сознавая, сколько ушей слышит сейчас их разговор. Она хотела не только вернуться в Фенхару, но и помогать в войне. Там каждый целитель – на вес золота. И что теперь, когда Шаол рассказал ей об ужасах? Он видел, как побледнела Ириана. Скорее всего, впервые ясно почувствовала, что может погибнуть сама. – Это самое правильное решение, – сказала Ириана. Кого она убеждала? Его или себя? – Дар Сильбы обязывает. И знания, которыми так щедро делились со мною здесь. Шаол хотел сказать ей, что разумнее остаться здесь, ибо война не для таких, как она. Но уловил настороженность в глазах Ирианы. Наверное, не он первый отговаривал ее от возвращения в Фенхару. Быть может, она и сама начала чуточку сомневаться в правильности своих замыслов. – Нам с капитаном Фелак не свойственна мстительность. Мы бы никогда не вздумали обвинять тебя, а тем более наказывать. – Но ты служил человеку, который мстил, обвинял, наказывал. «Возможно, твоими руками», – мысленно добавила она. – А ты поверишь мне, если я скажу, что у него имелись другие исполнители грязной работы, не из числа королевских гвардейцев? О многом я узнавал лишь потом. Ты это можешь представить? Не поверит. Шаол понял это по ее лицу. Ириане не хотелось продолжать этот разговор. – Я себя не оправдываю, – тихо сказал Шаол. – Этот человек творил немыслимые злодеяния. И прежде, и потом, когда я уже служил в гвардии. Когда я был ребенком, иные пытались выступить против него. Он разнес их в клочья. Спросишь, зачем же я тогда пошел в королевскую гвардию да еще стал капитаном? Для этого мне пришлось кое-чем поступиться. Определенными привилегиями, которые ждали меня, избери я другой путь. Но я сделал это намеренно, ради защиты будущего. Ради Дорина. Мы с ним росли вместе, и, даже будучи мальчишкой, я чувствовал: он не пойдет по стопам отца. Дорина ожидало лучшее будущее. Однако для этого он должен был вырасти и уцелеть, причем не только остаться в живых, но и не сломаться душевно. Принцу требовался союзник, надежный друг в змеином гнезде, каким был адарланский двор. Учти: мы тогда были слишком молоды и недостаточно сильны, чтобы выступить против его отца. Мы видели, как поступали с теми, кто лишь заикался о мятеже. Меня могли казнить по малейшему подозрению. И Дорина тоже. Положение наследного принца не уберегало его от отцовской мести. На тот момент самым лучшим, самым разумным мне казалось сохранение существующего порядка вещей. В лице Ирианы ничего не изменилось. Оно не стало ни жестче, ни мягче. – А что было потом? Шаол потянулся за рубашкой. «Сижу тут полуголый и еще обнажаю душу», – с усмешкой подумал он. – Нам встретился человек, показавший другой путь. Поначалу я противился этому пути, пока не сообразил, какую дорогую цену мы платим за сопротивление. Слишком дорогую. Так что, Ириана Торас, можешь смотреть на меня с презрением, и я не стану тебя упрекать. Однако никто в Эрилее не питает ко мне большей ненависти, чем я сам. – За путь, который тебе навязали? Шаол надел рубашку и подтянул к себе штаны: – За сопротивление этому пути. И за ошибки, которых успел понаделать, пока сопротивлялся. – А по какому пути ты идешь теперь? Как главный королевский советник строит будущее Адарлана? Такого вопроса не задавал ему никто. Даже Дорин. – Я по-прежнему учусь. По-прежнему… ищу решения, – признался Шаол. – Но вначале нужно уничтожить Перангтона и валгов, чтобы не поганили нашу родину. Ириана уловила слово «нашу». Она жевала губу, будто пробовала это слово на вкус. – Что именно произошло в середине лета? Вроде бы Шаол рассказал ей достаточно, но она по-прежнему ничего не знала о событиях, предшествующих нападению на стеклянный замок, о самом нападении и о том, что было после. Перед мысленным взором Шаола мелькнул красный мраморный пол и отрубленная голова Сорши, катящаяся по плитам. Он слышал пронзительный крик Дорина. Видение сменилось другим: Дорин в схватке с отцом. Лицо будущего короля было холодным, как смерть, и более жестоким, чем лицо бога Хелласа. – Я же тебе рассказал. Ириана теребила лямку мешка, висевшего у нее на плече. – Увечье затронуло не только твое тело, но и душу. Ты готов упражняться. Душа требует иных упражнений. Тебе нужно заново пройти через те события. – Зачем? Я и так знаю, что́ происходило до, во время и после них. Глаза Ирианы (сейчас они были гораздо старше ее двадцати двух лет) невозмутимо смотрели на Шаола. – Мы к этому еще вернемся, – сказала она. Это звучало как вызов. В душе Шаола зашевелился страх. Бывшему капитану захотелось ответить ей, но Ириана толкнула дверь и вышла. 9 Через два часа Ириана находилась глубоко под землей, в громадной пещере под Торрой. Положив голову на кромку купели, выдолбленной в каменном полу, она смотрела вверх, где обитала темнота. В это время дня Чрево Сильбы почти пустовало. Единственными спутниками Ирианы были струйки воды из природного горячего источника. Они текли через десятки таких же купелей. Другая вода капала с зубчатых сталактитов, громоздящихся над бесчисленными колокольчиками. Колокольчики висели на цепях между колоннами из светлого камня – того же, из какого были сложены стены Торры. Колонны уходили вверх и скрывались в темноте. В естественных нишах перемигивались свечи. Они же стояли по краям каждой купели, придавая сернистому пару золотистый оттенок, а совам, вырезанным на каждой стене и влажной колонне, – рельефность. Чтобы камень не жег затылок, Ириана положила под голову бархатное полотенце. Она вдыхала густой воздух Чрева и смотрела, как пар поднимается вверх и исчезает все в той же темноте. Там был другой воздух – чистый и прохладный. К журчанию воды добавлялся высокий мелодичный звон колокольчиков. Иногда из их хора вырывались отдельные громкие звуки. |