Онлайн книга «Карта дней»
– Сидеть! – скомандовала она и стала сбрасывать с себя кукол. Мы сели прямо на пол, подчинившись приказу. Бронвин застонала: должно быть, ей стало хуже. – Я не разрешала вам шуметь! – прикрикнула на нее девочка. В хлопчатой ночной рубашке и штанишках из желтого вельвета, она казалась родом из семидесятых или восьмидесятых. Когда она говорила, верхняя губа ее презрительно кривилась. – Ну? Кто вы такие? Я почувствовал, что язык у меня развязался, и начал отвечать: – Меня зовут Джейкоб, я приехал из Флориды, из городка… – Скучно, скучно, скучно! – крикнула девочка и ткнула пальцем в Эмму. – Ты! Эмма вздрогнула всем телом и заговорила: – Меня зовут Эмма Блум. Я родилась в Корнуолле, а выросла во временной петле в Уэльсе, и… – СКУЧНО! – завопила девочка и указала на Еноха. – Я – Енох О’Коннор, – произнес он, – и у нас с тобой есть нечто общее. Девочка заинтересовалась. Услышав эти слова, она встала с кровати, заваленной куклами, и подошла к нему. – Я умею оживлять мертвые вещи с помощью живых сердец, – продолжал Енох. – Правда, сначала приходится разбирать их на части, но… Девочка щелкнула пальцами, и рот Еноха сам собой захлопнулся. – С виду ты милый, – сказала она, обводя пальцем его подбородок, – но стоит тебе заговорить, как сразу все портится. – Она нажала ему на кончик носа. – Би-и-ип! К тебе я еще вернусь. Она повернулась к Бронвин: – Ты. – Меня зовут Бронвин Братли. Я очень сильная, и мой брат Виктор тоже был… – СКУЧНО! – взвизгнула девочка. – ЭЙ, БОЛВАНЧИК! За дверью послышались торопливые шаги. На пороге показался учитель с галстуком-бабочкой. – Да? – Я больше не хочу таких кукол, как эти, Болванчик. Ты только посмотри на них? Как по-твоему, весело с ними будет играть в «Монополию»? А? – Э-э-э… нет? – ВОТ ИМЕННО! НЕТ! Она поддала ногой по горке кукол, и те разлетелись во все стороны. – Правда, вот этот мне нравится, – она указала на Еноха. – Но остальные – СКУЧНЫЕ и просто УЖАСНЫЕ. – Мне очень жаль, Фрэнки. – Что будем с ними делать, Болванчик? – Она повернула голову и коротко взглянула на нас. – На самом деле его не так зовут. Просто я называю его Болванчиком – потому что могу называть кого угодно как захочу. – Может, съедим их? – предложил Болванчик. Фрэнки фыркнула. – И почему ты всегда хочешь их съесть? Как-то это странно, Болванчик. И вообще, в последний раз у меня от этого живот болел. – Ну, или можно продать их. – Продать? Куда? – Не куда, а кому, – поправил учитель, но тут же зажал рот рукой и побледнел. Девочка рассвирепела. Она указала на него пальцем и быстро прочертила в воздухе невидимую линию сверху вниз. Учитель упал на колени, словно его дернули за ниточки. – НЕ СМЕЙ. МНЕ. УКАЗЫВАТЬ. – Да, Фрэнки. Слушаюсь, мэм. – Голос его дрожал. – Mater semper certa est. – Верно. Совершенно правильно. – Целый отряд кукол уже маршировал к ним через комнату. – И потому что ты такой послушный, Болванчик, я разрешу им сжевать только одну твою ногу. Учитель повторял одну и ту же фразу снова и снова, все быстрей и быстрей: «Mater semper certa est, mater semper certa est!» – пока слова не слились в нечленораздельную тарабарщину. Куклы набросились на него толпой, хватая его ручонками и клацая деревянными зубами. Учитель закричал, заплакал навзрыд, но даже не пытался сопротивляться. Казалось, он вот-вот потеряет сознание – и тут, наконец, девочка развела руки в стороны и громко хлопнула в ладоши. По ее хлопку все куклы обмякли и попадали на пол. – Ох, Болванчик, какой же ты забавный! Учитель собрался с духом, вытер слезы и, пошатываясь, поднялся на ноги. – На чем я остановился? – Он прочистил горло. – Ах, да. Можно продать их Анимистам, Ментатам, Погодникам… – Он прижал дрожащие пальцы к шее, проверяя пульс, и тотчас спрятал руку за спину. – Но, как обычно, самую высокую цену дают Неприкасаемые. – Фу-у-у! Терпеть их не могу! Но если только они сюда не явятся… – Я свяжусь с ними и договорюсь о встрече. – Но вот этого я не продам. – Она указала на Еноха и начертила в воздухе полукруг. Губы Еноха сами собой изогнулись в неправдоподобно широкой, гротескной улыбке. – Отлично, Фрэнки. Очень хорошо. – Я и сама знаю, что хорошо. Что будет с остальными, мне плевать. Только одно условие: если тот, кто их купит, будет делать с ними что-нибудь ужасное, я хочу посмотреть. * * * Я очнулся после долгого сна без сновидений и обнаружил, что привязан к стулу. Все мы сидели в ряд: ноги прикручены веревками к ножкам стульев, руки связаны за спиной. Эмма, Бронвин, Нур и даже Миллард – обвивавшие его веревки как будто висели в воздухе вокруг пустого стула. Только Еноха с нами не было. Я поводил глазами по сторонам и понял, что мы сидим на сцене какого-то старого театра, за потрепанным желтым занавесом. Обернувшись, насколько смог, я увидел за спиной тросы и блоки для декораций, а наверху – прожектора на подвесках. Кляпов не было, но говорить я все равно не мог. Не мог даже заставить собственный рот открыться. По ту сторону занавеса слышались голоса. Похоже, разговор шел о нас. – Они вторглись на мою территорию! Пытались меня обокрасть! – говорила та чокнутая девчонка, Фрэнки. – По закону у меня есть полное право их повесить, но я решила проявить милосердие. И заодно оказать вам всем услугу. – Звучит забавно. Обычно это ты пытаешься нас обокрасть, – ответил хриплый мужской голос. – Последний экземпляр, который я у тебя купил, рассыпался в пыль всего через два дня. – Если вы не способны позаботиться о них как следует, я тут ни при чем, – отрезала Фрэнки. – Продавец не несет ответственности за ошибки покупателя. Я узнал масленый голос Болванчика. – Ты продала мне порченый товар и теперь должна дать одного бесплатно! Судя по звукам, они уже собирались вцепиться друг другу в глотки, но тут какая-то дама постарше крикнула: – Прекратите! Никаких драк на нейтральной территории! Все стихло. Затем хриплый голос произнес: – Я и так уже потратил на тебя полдня, Фрэнки. Давай начинай свое шоу. – Отлично. БОЛВАНЧИК! С громким скрипом, взметнув облако пыли, занавес стал подниматься. За ним обнаружился пустой и обшарпанный зрительный зал: драные сиденья и покосившиеся под опасным углом балконы – казалось, еще чуть-чуть, и они рухнут вниз. |