Онлайн книга «Гвоздь программы (сборник)»
И в то же время обидно. Как будто он пообещал ей огромное, до небес, счастье и сбежал в неизвестном направлении. Впрочем, нет. В известном. Андрей посмотрел на нее внимательно, положив на ее плечо руку. – Ладно, сейчас попробуем найти кого-нибудь, кто сможет отвезти тебя домой. Она кивнула. – Постойте, – вдруг вспомнила она. – Он оставил одну вещь у меня. Мне надо передать ее какому-то детективу. Кажется, Ларикову. Вы меня туда не подбросите? Он говорил, что это важно. Андрей удивленно вытаращился на нее. – Да и подбрасывать не надо, – усмехнулся он. – Лариков – это я. Он даже показал ей свою лицензию, чтобы недоверие исчезло из ее глаз. Она серьезно посмотрела ему в глаза и проговорила: – Только это дневник. Какой-то дореволюционной барышни. – Дневник?! – Ну да. И я не знаю, почему этот дневник так важен. Там все про любовь и про какого-то Потоцкого… Ничего для вас интересного. Лариков на это только усмехнулся. * * * Ах, какой же наивной я была, пытаясь догнать этого мерзавца! Если бы он не обернулся, у меня все получилось бы… Но он оглянулся. Увидев меня, почему-то занервничал и рванул с такой скоростью, что я быстро поняла, что он смывается самым бессовестным образом. Все это выглядело очень комично – молодой человек улепетывает со всех ног от девицы, которая во что бы то ни стало поставила целью его догнать. Я тем не менее почти догнала его и даже попыталась ухватить за рукав, но он сделал последнее отчаянное усилие, вырвался и на ходу впрыгнул в отходящий автобус. – Вот гаденыш, – не сдержалась я. Однако теперь я была точно уверена, что он меня узнал и даже был готов к встрече. Правда, похоже, у него оставалась зыбкая надежда, что я-то его не узнала, но я эту надежду немилосердно разрушила этим глупым преследованием. Решив махнуть пока на него рукой – все равно ведь достану, я упрямая особа, – я пошла назад, и тут меня ждала удача. Газетчица все еще сидела на лавочке, угрюмо попивая пиво и глядя на меня с неодобрением. – Привет, – сказала я, плюхаясь рядом с ней на лавку. – Чего это он так рванул от меня? Она неопределенно пожала плечами и демонстративно вытрясла из своей банки последние капельки на ладонь. Я поняла намек без лишних слов и молча встала. Через несколько минут я вернулась с тремя банками, от вида которых в ее глазах снова вспыхнул интерес к жизни. – Ну? Я его чем-то напугала? – поинтересовалась я, делая небольшой глоток из своей баночки. – А они последнее время вообще странные, – ответила девица, кося в сторону Владимира. – Баринов всегда, впрочем, был с придурью, а на Леху это вот только недавно накатило. Наверное, после случая с этой бутылкой взрывной. – Что там за взрывная бутылка? – Вовка попросил Леху постоять за него и куда-то сдернул, а в это время бутылка взорвалась. Хорошо, что Леха отпрыгнул. И потом они начали все запираться у Лехи в киоске и вынашивать какие-то планы по спасению от террористов. Но это они мне так объяснили, а на самом деле я один раз подслушала, как Леха Вовку обозвал дубом, они боялись мужика какого-то. В майке с «Титаником». – А ты этого мужика видела? – спросила я, отпивая еще пива. У моей собеседницы кончалась уже вторая банка, и, похоже, у меня опять будут непредвиденные расходы. – Один раз. Он с Вовкой разговаривал. – Как – разговаривал? – удивилась я. С чего бы это ему, если он собирался от нашего юного Баринова избавиться, начать вести с ним какие-то беседы? – Они мирно разговаривали или ругались? – Сначала они даже улыбались друг другу, – вспомнила девица и многозначительно посмотрела в сторону пивного киоска. Я поняла, не дурочка, и сбегала туда еще раз, вернувшись на этот раз с четырьмя банками. – Так вот, они поулыбались и начали потом спорить. И я даже знаю, о чем они спорили. О Вовкином дедушке. – Как? – не поверила я своим ушам. – Ну да. О фамилии его дедушки. Вот о чем. И вроде бы у Вовки должны быть еще какие-то родственники, которые пытаются его найти. Вот тут Вовка начал кричать. Что родственники ищут не его, а наследство. Вот кретин, правда? Кто ж по своей воле его, полудурка, посчитает «наследством»? Тоже мне Ротшильд недоделанный! Она хрипло рассмеялась. По взглядам, неоднократно брошенным в нашу сторону героем нашей беседы, я поняла, что Володя обеспокоен. Надо было кончать разговор. К тому же кто-то из рядов крикнул: – Люська! Ты скоро явишься? Или весь день на лавке прохлаждаться будешь? – Сейчас, – гаркнула Люська, отчего я на некоторое время слегка оглохла. Потерев ухо, я посмотрела на нее. – Пора идти. Пришла бы раньше, я бы тебе еще что вспомнила, – улыбнулась она. – Спасибо и на этом. – Не за что. Так работать в лом, знала бы ты! Она со стоном поднялась с лавки и поплелась к своей «точке». С опущенными плечами и поникшей головой. Так, наверное, идут на казнь, подумала я. Я проводила ее сочувственным взглядом – иногда эти люди, торчащие по суткам на базаре, казались мне положительно героями. Я бы так не смогла. * * * Лариков положил дневник на мой стол – поскольку справедливо рассудил, что сражаться с мелким девичьим почерком мне будет все-таки легче, чем ему, и задумался. Понять, как этот дневник попал в руки сыскаря из комиссии по наследствам, он не мог. То, что поначалу казалось ему элементарно простым, сейчас было так запутано, что Ларикову хотелось срочно сдернуть в отпуск на Волгу, предоставив мне самой заниматься этим, раз уж я такая любительница психологических шарад. Он, правда, один раз попытался начать его читать, но, поймав себя на том, что ему абсолютно непонятен мой интерес к Потоцкому, ставшему счастьем жизни Антонины Ивановны Бариновой, отнес этот интерес к чисто женским фантазиям. Так как при перелистывании страниц Лариков не обнаружил ничего о наследстве, которое занимало его воображение, он отложил дневник в сторону, решив целиком положиться на меня. Я пришла и застыла на пороге. – Дневник, – прошептала я, зачарованно глядя на черную тетрадку, – о, Ларчик, скажи мне, что это он! Пожалуйста, я тебя умоляю! Видишь, видишь – я даже не спрашиваю тебя, откуда он появился! – Это действительно он, – кивнул Лариков, протягивая его мне, – и я даже сообщу тебе, откуда он появился. Его перед смертью подкинул Оле Синициной «титанист». – Перед чем? – спросила я. |