Онлайн книга «Марья Бессмертная»
Иванушка отошел на шаг, осмотрел поверженного рыцаря и довольно взревел. Подошел, поднял его меч и, прислонив к дереву клинок, изо всей силы ударил молотом. С жалобным звоном меч сломался. Тут только я осознала, что все это время практически не дышала, и судорожно втянула носом воздух. На глаза набежали слезы злости и отчаяния. — Ну, вот и все, нежить, — Аленушка утерла пот со лба и вновь обернулась ко мне. — Работа выполнена. Впрочем, как и всегда. — Я не нежить! — выдохнула я. — Ага, знала бы ты, сколько раз я слышала эти слова, — усмехнулась ведьмачка. — Что ж, ладно. Прощай, — и она шагнула ко мне, поднимая саблю. Я в панике отшатнулась. «Сабля — это же быстро? Вжух — и все? А потом я ведь воскресну, да?» — промелькнуло в голове. И тут воздух между мной и Аленушкой с треском разорвал огненный росчерк. Ведьмачка моментально отпрыгнула и замерла в боевой позиции, а на дороге появился… Белогор! Быстро оглядев место недавнего боя, он скользнул взглядом по мне и перевел его на ведьмаков. — А это еще кто такой? — подходя к Аленушке, настороженно спросил козлооборотень. — Гуляй себе, мил человек, отсюда подобру-поздорову. Не мешай, душевно тебя прошу. Аленушка усмехнулась. — А человек ли? Что скажешь? Белогор промолчал, лишь демонстративно сложил руки на груди. — Молчит он, сестрица, — посетовал Иванушка. — Совсем вежества не понимает. Аленушка огорченно поцокала языком и повернулась к братцу, чтобы… Уловка! Она резко, практически без замаха метнула в Белогора одну из своих бутылочек. Но склянка исчезла в короткой вспышке пламени, не долетев до того пары метров. — Наслышан я о вас, — спокойно произнес Белогор. — Ученица Бабы-яги с братом, который неудачное зелье выпил и оборотнем стал. Аленушка и Иванушка, верно? Ходите по свету, нечисть да нежить истребляете. Где за монету звонкую, а где и за благодарность простую. — А коли слышал, так чего на пути встаешь? — задиристо ответила Аленушка, явно слегка обескураженная первой неудачей. — Тропы наши пересеклись, вот и стою, — Белогор пожал плечами. — Девушку эту я вам не отдам. Поэтому у вас два пути — пойти прочь. Целыми и невредимыми. Или попробовать отбить ее у меня, а значит, перестать быть как целыми, так и невредимыми. Козлооборотень хохотнул. — Эк как заворачиваешь! Тот вон тоже поначалу хорохорился, — он жестом указал на лежащего в отдалении рыцаря. Однако Белогор лишь улыбнулся краешком губ и осуждающе покачал головой. — Неправильно ты сравниваешь, Иванушка. А посему вот тебе моя первая наука. Он поднял правую руку и быстро начертал в воздухе какой-то неведомый знак. Пахнуло жаром, и Иванушка вдруг заорал-заблеял от боли! Рукоять его молота вспыхнула, а железная чушка стекла оплавленным железом на землю, поджигая траву и мелкие веточки. Козлооборотень грязно выругался, тряся обожженной рукой, а затем снял с пояса цепь. — Не надо! — погрозил пальцем Белогор. — Она у тебя серебряная, а значит, мне придется тебя жечь, а не твое оружие. — Знаешь что, колдун неведомый? — вмешалась Аленушка. — Мы, пожалуй, все-таки попробуем! И брат с сестрой моментально разошлись в стороны, заставляя Белогора разделять внимание и переводить взгляд с одного на другого. Козлоборотень раскручивал цепь, а Аленушка вытянула из ножен сабли. Но на лице Белогора даже тени волнения не промелькнуло. — Эх, ну какие же вы непонятливые, — укорил он и слегка притопнул ногой. Земля ощутимо вздрогнула и всколыхнулась волной от него в сторону ведьмаков, словно вдруг стала жидкой и кто-то бросил в нее камень. Ведьмаков подбросило в воздух. Аленушка в пируэте умудрилась снова приземлиться на ноги, а вот Иванушка рухнул очень неудачно. Со своего места я расслышала хруст и увидела, как бессильно повисла обожженная рука. — Это была моя вторая наука, — скучным голосом произнес Белогор. — Боюсь, третьей вы не переживете. А на свете столько людей нуждаются в вашей помощи… Не спуская взгляда с Белогора, Аленушка скользнула к брату и что-то прошептала. Козлооборотень зло посмотрел на нашего нежданного защитника и процедил сквозь стиснутые зубы: — Я запомню тебя, нечисть. Крепко запомню. А Аленушка сняла с пояса очередную бутылочку и капнула из нее что-то под ноги, крепко взяв брата за плечо. Тотчас вверх взвился клуб белого дыма, в котором они и исчезли. Мы победили. Точнее, победил Белогор. Если бы не колдун… — Ты цела, царевна? — он повернулся ко мне и быстро оглядел. — Да, — я нервно кивнула. — А вот остальные… Остальные! Опомнившись, я подхватила с земли посох и рванула к Ланселоту и Коню. Первым на пути попался Конь. Он лежал на боку и смотрел на меня багровым глазом. Злым, но моргающим. Хороший знак! — Ты как? Живой? — Наполовину, — с трудом ответил тот. — Сейчас чары спадут, встану. Кивнув, я подбежала к рыцарю. И вот с ним даже на первый взгляд все было куда хуже. Постаралась снять шлем, но не смогла. Даже забрало, покореженное ударом здоровенного копыта, не открывалось. — Белогор! Помоги! — позвала я. Тот подошел и присел рядом. Покачал головой. — Крепко его Иванушка приголубил. — Ланселот его побеждал, даже рог срубил, — вступилась я за рыцаря, подумав, что Белогор не слишком высоко оценил его воинские качества. — А потом они на Ланселота вдвоем налетели. — Гуртом батьку бить сподручнее, это верно, — пробормотал колдун. Затем сделал круговое движение рукой, и в ней прямо из воздуха возник небольшой нож с широким лезвием. Аккуратно перерезав какие-то ремешки, Белогор потянул шлем и наконец освободил голову рыцаря. Лицо Ланселота было залито кровью, глаза закрыты. Дышал он хрипло и с трудом. Даже не будучи медиком, я поняла: это очень и очень нехорошо. Но как помочь, не знала, поэтому беспомощно посмотрела на Белогора. Тот вздохнул и положил ладонь на лоб рыцаря, прикрыл на мгновение глаза. Честно говоря, уже привыкнув к чудесам этого мира, я ожидала, что вот прямо сейчас Ланселот откроет глаза, излеченный магией колдуна. Но — увы. Белогор убрал ладонь и нахмурился. — Плохо дело, царевна. Лицо ничего, зажило бы, только шрам остался, но у него ребра поломанные легкие задели да кровотечение внутреннее образовалось. Не жилец этот рыцарь ныне. Одной ногой в Нави уже стоит. В Нави? Это, в смысле, умирает?! — Неужели ему не помочь?! Совсем никак?! — воскликнула я. — Он за меня жизнь был готов отдать, я не могу так его оставить! |