Книга Киборг и его лесник, страница 65 – Ольга Громыко

— А розы — это муж сажал, — неожиданно сказала Степановна Женьке в спину, когда тот уже выходил со двора. — Я-то цветы терпеть не могу, на Шебе они все больше хищные были…

— Э-э-э… — растерянно промычал лесник, оборачиваясь, и чуть не получил по носу захлопнутой калиткой.

Женька беззвучно выругался и похромал к флайеру. Раз дрыгнул ногой, другой, но засевший в подошве камушек никак не желал вылетать. Кажется, лесник подцепил его еще на берегу или даже в иле, но тогда было не до такой ерунды, а во время полета она не досаждала. Боком плюхнувшись в водительское кресло, лесник задрал левую ногу на колено правой и обнаружил глубоко засевшее в протекторе кольцо. К сожалению, не золотое и даже не серебряное, а хромированное, от какого-то прибора, сантиметров пять в диаметре. Чтобы его выколупать, пришлось доставать из бардачка отвертку.

Женька хотел мстительно запулить кольцо Степановне через забор, даже замахнулся, но вовремя остановил руку.

— Джек, смотри! Эта штука, случайно, не от бинокля?!

Вопрос был риторическим. Судя по выбитому на ободке логотипу — контуру хищной птицы, — прежде кольцо украшало один из окуляров «Кречета». Снять его, не сломав, невозможно, Женька вспомнил — народ в отзывах жаловался, что покрытие быстро стирается и бинокль приобретает потрепанный вид. Но кольцо цело, выходит, сломался сам бинокль.

Лесник в который раз потянулся к пустому нагрудному карману и поморщился:

— Ёпт, надо срочно заводить новый видеофон!

— А кому ты хотел позвонить? — Оставшись наедине с хозяином, Джек, как всегда, принял «человеческий» вид, даже не развалившись, а прямо-таки растекшись по сиденью. Образ тающего от изнеможения трудяги довершала лужица воды на подножном коврике.

— Кэму, кому ж еще? — Женька отпихнул «затекший» на его территорию локоть.

— Ты прямо как киборг, — снисходительно заметил Джек, поджимая руку и садясь ровнее.

— Почему это?!

— Сразу бежишь докладывать хозяину.

— Сам ты киборг! — необдуманно ляпнул лесник, и ухмылка «компаньона» стала еще шире.

— Степановна и та никому из-за лодки звонить не стала, хотя все это время располагала действующим средством связи.

— Зато она вечером, с бесплатного домашнего терминала, полгорода обзвонит! — («Теперь он мне ее еще в пример ставить будет?!») — Молчал бы лучше, «провиант»…

Похоже, Джек действительно устал, потому что не отреагировал на издевку, а почесал испачканный тиной нос и задумчиво спросил:

— Думаешь, она действительно ела киборгов?

— Не удивлюсь, если и новобранцев тоже, — в сердцах буркнул Женька, хотя на самом деле так не считал. — Баба-яга шебского разлива, ёпт…

Захлопнуть дверцу флайера так же эффектно, как калитку, не получилось — умная техника (в последнее время это ее общая беда!) смягчила удар.

— Мы разве не домой? — удивился Джек, заметив, куда развернулся нос машины.

— Нет, у нас же еще работы полно! Летим на Заячью дугу, как и собирались.

— А переодеться хотя бы?

— Во что?!

— Логично.

Киборг по-свойски залез в Женькин рюкзак, вытащил оттуда термос и, прежде чем хозяин возмутился, протянул тому до середины наполненный, чтобы за штурвалом удобно держать, стаканчике кофе. После этого, конечно, и себе налил, доверху, но Женькина злость уже прошла.

— Ты вообще как? — неловко поинтересовался лесник. Он-то всего разок искупался, а Джек все утро вкалывал. — Можешь работать?

— Вполне. — Киборг уловил перемену хозяйского настроения и достал из рюкзака еще и пачку печенья. — А что надо делать?

— Посмотрим по ситуации. — Женька не хотел озвучивать свои предчувствия, чтобы не накаркать. — Эй, мне-то оставь хоть парочку! И парочка — это не две, а минимум четыре штуки!

* * *

На Заячьей дуге — полукруглом лугу, прямой стороной примыкающем к фермерским полям, а изогнутой — к лесу, действительно водилась прорва зайцев, вольготно чувствующих себя в зарослях пыльняка. Первый гнездовой сезон у них уже закончился, и садящийся на опушке флайер спугнул два почти одновозрастных выводка еще зеленых и безухих слетков. Родители их давно бросили, но зайчата будут держаться стайкой до осенней линьки. Кромка луга для них сейчас — самое безопасное место, стрелять в спелом пыльняке дураков нет.

Серебристо-зеленое море полутораметровой глубины податливо колыхалось на легком ветру, окатывая стоящих на берегу «компаньонов» волнами полуденного пекла. В мокрой форме это сперва было даже приятно.

— Ёпт, — печально сказал Женька, — перестоялся, зараза…

Характерный шелест неумолимо говорил леснику, что пыльняк только выглядит живым и сочным, на деле высохнув до корня включительно. Стебли превратились в ломкие пустотелые оболочки, а зонтичные цветы — в семена, осыпавшиеся по щелчку. Белесая пыль, покрывавшая растение, была выступившей и засохшей смолой, благодаря которой пыльняк горит быстро, как порох, и с таким же жаром. Если бросить в центр луга горящую спичку, то не успеешь сосчитать до десяти, как ревущее пламя сожрет весь пыльняк и угаснет. Или не угаснет. Все зависит от того, сколько на опушке сушняка и насколько он воспламеняем. В такую погоду — много и крайне.

Самому пыльняку такая горючесть ничуть не вредила, даже наоборот. По-научному он назывался Phoenix edenis, «эдемский феникс», и на выжженной, удобренной пеплом конкурентов земле уже через несколько часов всходили его семена.

Заячья дуга полыхала далеко не каждый год — достаточно хорошего ливня, желательно с градом, на которые щедра капризная эдемская погода, чтобы превратить это море в болото, полегшее и заплесневелое. Тем не менее фермеры на всякий случай обкосили свою обочину еще до цветения пыльняка, и трехметровая полоса успела заполниться свежей зеленью, отрезающей дорогу огню.

А вот лесник упустил момент, и теперь сделать это будет намного сложнее.

Женька с досадой пнул один из стеблей под корень, с легкостью его Перешибив, но растение осталось стоять. Лесник наклонился, ухватил его у основания и выдернул из общей массы. Половина веточек, зонтиков и сухих скрюченных листиков тут же отломилась и крошевом посыпалась на землю. Джек повторил за хозяином, выдернув сразу два стебля, но тот велел: «Брось!» — вернулся к флайеру и вытащил из багажника приготовленный инвентарь.

— М-да, — задумчиво сказал киборг. — Я, конечно, знал, что с финансированием у лесников совсем плохо, но это как-то совсем…

— Ничего удобнее «этого» пока не придумали, — обиженно перебил его Женька, осторожно прислоняя к боку флайера… простую стальную, малость щербатую косу на телескопической ручке. — У триммера полоса скашивания втрое уже, при этом крошева он дает на порядок больше, и оно дальше разлетается. Нам же надо сделать работу как можно быстрее и чище.