Онлайн книга «Восемь ночей Сан-Челесте»
Я обернулась через плечо. Он уже стащил рубашку, сапоги. Почти снял штаны… а под черными кожаными штанами у него, оказывается, хлопковые подштанники. Вот же, а мне, значит, белье не положено. Хотя тонкая сорочка у меня тоже была. Ладно. Он глянул на меня, и я деликатно отвернулась. Хотя посмотреть, должна признать, было на что. Я таких мужиков еще не видела. Он даже не то, чтобы сильно мускулистый, у того же Марко мышцы куда рельефней… но словно из стали. Никакого жира вообще, каждая линия тела четко выражена. Но не как у перекачанного, раздутого и намазанного малом качка, а, скорее, как у бегуна-марафонца, только куда крупнее. Так заточено на выносливость. И грудная клетка шире талии, наверно, вдвое. Мощные плечи… Черная от загара шея и руки до локтей. И совершенно белая грудь. А на груди какие-то шрамы, просто все сплошь, живого места нет… но беглым взглядом не разглядеть. Он разделся, аккуратно сложил вещи и подошел. — Идем, — сказал так просто. — Если хотите, давайте руку, и тогда вас точно не смоет. Я честно старалась не слишком явно таращиться на него, и особенно… хм… на мужское достоинство… Нет, лучше вперед, в море. Он сам легко скользил по мне взглядом, словно я не живой человек, а статуя. Без всяких эмоций. Он-то меня, конечно, видел не раз. Пенелопе, вернее. Купаться. Ох, я шагнула вперед, и меня чуть не сбила рокочущая волна. Тогда Рой подхватил меня и затащил за линию прибоя, где глубоко. Отпустил. Дальше уже проще. Я немного расслабилась. Можно поплавать. Я всегда хорошо плавала. А в море так вообще — могла бесконечно. Нырнуть. Волны подхватывали, качали… Никаких буйков здесь — плыви, сколько хочешь, пока берег не станет теряться вдали. Рой не отставал, всегда был где-то рядом, почти безмолвно. Его присутствие меня успокаивало, давало уверенность… не знаю в чем. Уверенность. Просто так. Это было приятно. Хотелось немного расслабиться и, наверно, собраться с мыслями. Назад, на берег, он тоже вытащил меня, подхватив на руки. Волны разбивались об него, словно о скалу, обдавай пеной с ног до головы. Я невольно ухватилась за шею, чуть обнимая… просто так удобней держаться… И это прикосновение — кожей к коже, его тепло, даже в холодной воде… его руки… И — да, видимо, проняло не только меня. Я прямо почувствовала, как снизу что-то ткнулось. Он вынес меня на берег, поставил на ноги. Я скосила глаза… Я пошлая тетка, да? Ну, так и есть, член у него совершенно недвусмысленно встал. И, блин, такого размера, что реально внушало трепет. Не удивительно, при такой-то комплекции. Сделать вид, что ничего не замечаю? Мне показалось, здесь и сейчас это будет глупо. — Эмоции эмоциями, а против физиологии не попрешь? — собравшись с духом, сказала я. Он легко усмехнулся. — Есть такое. Даже у драконов не все под контролем. Но это ничего не значит, сеньорита. «Первым делом я трахнула куратора. Они там все не против, так что не стесняйся, все оплачено». Он пошел за одеждой. — Совсем ничего? — спросила я. — А если попытаюсь вас соблазнить? Чуть было не начала заикаться от волнения. Вдруг так захотелось избавиться от всех дурацких недомолвок, от смущения и тоже научиться говорить прямо, сразу ставя все на свои места. Он успел взять свои белые подштанники, выпрямился, повернулся ко мне. — Попробуйте, сеньорита. Только вам будет скучно. Физиология физиологией, но в моем возрасте начинаешь ценить именно эмоции, и без них не так интересно. Я понимаю, что у вас-то как раз эмоций хватает, для вас здесь все ново, а возможность попробовать новое — заводит сама по себе. Это естественно. Вот только я работаю с Пенелопе уже три года. Я успел отыметь ее добрую сотню раз во всех позах и во все дыры, простите за откровенность. Я не умею притворяться, и вы тоже не умеете. А чисто механический процесс, боюсь, не совсем то, что вам хотелось бы получить. Натянул штаны. Только смущения в этом не было ни капли, одно лишь формальное обозначение дистанции. А вот меня просто накрыло. Даже не щеки, уши вспыхнули огнем. Я отвернулась. Он подошел, остановился чуть позади. — Я обидел вас, сеньорита, — в его голосе скользнула досада. На себя, очевидно. Нужно взять себя в руки. Покачала головой — нет, не обидел. Вдох-выдох. — Простите, сеньорита, я не хотел… — Вас, наверно, страшно достали все эти туристки, вроде меня? Каждая так и норовит затащить вас в постель? Черт возьми, как я этих туристок понимаю! Но я смотрела под ноги, а он — мне в спину, я почти физически чувствовала его взгляд. — Это моя работа, сеньорита. И мне за нее хорошо платят. Конечно, затащить пытаются не все, у всех свои вкусы и интересы. Но я провожу с девушками достаточно много времени, и неизбежно возникают ситуации… — Вот как сейчас, да? И вы им отказываете? Рой вздохнул. Даже, кажется, скрипнул зубами. Ответил не сразу. — Большая часть из них смотрит на меня, исключительно как на источник новых впечатлений, — сказал он. — Как на какого-нибудь дрессированного спрута, способного профессионально полапать во всех местах и доставить удовольствие. Не могу сказать, что мне это неприятно, чисто физического удовольствия еще никто не отменял. Почему бы и нет, я не отказываюсь. Но… Он замолчал. Я повернулась к нему. Он стоял, поджав губы, нахмурившись. Вот те раз… Надо срочно что-то сказать. — Дрессированного спрута? — спросила я. Он мотнул головой, усмехнулся. — Знаете, есть тут такое заведение… Не вполне спруты, но такие существа с длинными щупальцами. Очень любят пройтись по человеческому телу, все потрогать, потискать и заглянуть во все доступные отверстия. В нос их только научили ничего не совать, так что задохнуться нельзя. Да и человеческие чувства и реакция для них тоже интересны, эти твари реально стараются. Очень своеобразные ощущения, скажу я вам. Они и мужчинам и к женщинам могут найти подход. — Хотите сказать, и вы тоже пробовали? Почему-то казалось невероятно. Он весело и криво ухмыльнулся, очевидно, моей наивности. — Да. Я тут почти пятнадцать лет, всякого успеешь попробовать. Интересно же. Да и надо знать, куда водишь людей. — Пятнадцать? — удивилась я. — А сколько вам всего? — Шестьдесят восемь, сеньорита. Я ведь не человек. — Ого… — только и смогла сказать я. Потом, внезапно, опомнилась. — Я, наверно, оденусь, а то ветер… холодно… Да и ужинать, наверно, пора. |