Онлайн книга «И все-таки она красавица»
Альфа́ резко выбросил руку, схватил «Де Вито» за ворот пижамы, оторвал от подушки и встряхнул. Сползшая простыня заголила жирный живот. – Ты не понял? Я хочу предложить Казначею дело! Для того и дал легавым себя схватить. Не спрашивай почему, но я знал, что они приготовили мне воспитательную трепку. Так что уж постарайся и сделай все, чтобы на прогулке я оказался рядом с Казначеем! Альфа́ отпустил коротышку. Тот откашлялся, одернул куртку, зевнул. – И не надейся. Я не стану морочить голову самому из-за твоих бредней. Альфа́ захотелось вцепиться соседу в глотку. Сжать покрепче, чтобы круглая рожа побагровела. Этот болван пообещает все что угодно, а потом улучит момент и нанесет удар в спину. О, разумеется, не сам – наймет шестерку… Ладно, проявим дипломатичность. – Слушай, хитрован, я предложу Казначею сделку века. Если не сведешь нас и все провалится по твоей вине, он узнает, и мало тебе не покажется. Знаешь, что случилось с генералами, которые не осмелились разбудить Гитлера, когда американцы высаживались в Нормандии? Он приказал их расстрелять! Сто восемнадцать человек. А может, не расстрелять, а отрубить головы – историки не уверены. Доморощенный «Де Вито» не впечатлился. – Никогда ничего ни о каком Гитлере не слышал. И о наркоте, которую янки ввозят через Нормандию, тоже. Альфа́ попался самый тупой заключенный тюрьмы! Он положил руки жирному соседу на плечи, вздохнул и попробовал иначе: – Ну вот скажи, какую крупную ставку ты можешь сделать? Год назад в Японии один инженер послал «Сони» план новой игры «Покемон Гоу». Секретарь потерял папку, и изобретатель обратился в «Нинтендо». «Сони» потеряла триста миллиардов, сто сотрудников сделали харакири. Судя по всему, покемоны показались французскому арестанту страшнее эсэсовцев. Он медленно высвободился из цепких объятий Альфа́ и сказал: – Ты меня достал, парень! Черт с тобой, это не мои проблемы. Ты поговоришь с Казначеем. А теперь – спать. Подоткнешь мне простынку, поцелуешь в лобик, как папочка, и вернешься на свою койку. 37 00:25 – Алло, это вы, патрон? Не спите? – изумился Жюло. В телефоне раздался недовольный голос Петара: – Представь себе, я тоже беру работу на дом! Пришлось покинуть супружеское ложе и искать ответ на вопрос, который не дает мне покоя. – Один-единственный? Вам везет! – Не шути, малыш. Только не после полуночи. Тем более что сам же и вверг меня в сомнения. – Я или мой профессор, который завтра утром прочтет нам лекцию о каури в мечети? – Ни то ни другое. Дело в семье Мааль. Я, как и ты, не очень-то верю в совпадения. Бэмби + Bambi13 на одной поляне – это перебор! Жюло вспомнил разговор, состоявшийся сразу после задержания Альфа́ Мааля. Bambi13. Бэмби Мааль. Майор наконец-то отреагировал. – Простите, что лишил вас сна. – Ничего, завтра отосплюсь. Торопиться на работу не буду, а то Надеж разозлится. Ты не первый, кому я звоню. Надеялся разобраться и за четверть часа растормошил приятелей-компьютерщиков, но они не нашли в интернете следов Бэмби Мааль. Ни одной фотографии. – Знаю, я тоже все обшарил, патрон. Жюло прикусил язык, но Петар промолчал, и лейтенант представил, как начальник чешет затылок или толстый живот под пижамной курткой, а то и промежность – если штанов на нем нет. – Ну и какие мысли, гений? – лениво процедил Велика. Жюло ответил через секунду, как будто предчувствовал вопрос: – Расспросим завтра ее мать. В деле есть адрес Лейли. Вызовем к нам, попросим захватить альбом с семейными фотографиями. – Ты что, досье не читал? – удивился майор. – Или невнимательно читал? – А в чем дело? – Не заметил неувязочки? – Все преодолимо, патрон! Мы – представители министерства внутренних дел, так? У нас длинные руки… Решение всегда есть, и не одно! – Легко сказать… Придется повозиться. Нужен точный план… Думаешь, я сумею убедить Центральное управление судебной полиции? – У вас вся ночь на обдумывание – найдете аргументы. Я в вас верю, шеф. Голос Велики в трубке стал глуше – он представил грозящие ему заморочки и неприятности. – Ну… Тезки Бэмби и Bambi13 или нет, погоды не делает. Боюсь, придется обойтись без личной встречи с Лейли Мааль. Чтобы убедить управление, потребуется еще одно, а то и два убийства. – Ясное дело, шеф, но ведь бригадир Талеб сторожит у входа в «Ред Корнер», так? – Так, черт возьми! 38 00:47 Жан-Лу никогда не бывал в отеле «Ред Корнер», но был наслышан о нем. В такси, по дороге в отель, он подумал: «Нелепо устраивать любовное гнездышко посреди торгового центра, между магазинами садового инвентаря, “Сделай сам” и супермаркетом! Рядом только окружная дорога, сплошь заасфальтированные автостоянки и череда красных огней, напоминающих восходящие солнца…» И все-таки он последовал за Фалиной. Держась за руки, они молча пересекли пустой холл с автомат-баром, поднялись по тускло освещенный лестнице. Жан-Лу оплатил кредиткой в банкомате номер «Караван-сарай» и пропустил девушку вперед. Время остановилось. Их встретила тихая берберская мелодия. Густой соломенно-желтый ковер напоминал зыбучие пески. В комнате не было ни стен, ни потолка, она представляла собой просторную палатку караванщика. Полотняные по́лы с золотыми подхватами были откинуты, перед ними горели факелы. Искусная игра зеркал до бесконечности множила ковры и шелковые занавески, а сквозь фальшотверстия проглядывали звездное небо, дюны и оазис. Декорация к «Тысяче и одной ночи». Тысяча ночей для фантазий. И всего одна, чтобы воплотить их в реальность. В узком шкафу хранились одежда и аксессуары для клиентов. Платья, накидки, маски, тюрбаны, пояса, веера. Жан-Лу лег на подушки – ему не хотелось наряжаться восточным принцем. Фалина не настаивала, но все-таки решила поиграть: закрылась на несколько минут в ванной и вышла… закутанная-замотанная с головы до пят. Длинный лиловый с пурпурно-золотыми проблесками тюрбан почти закрывал лицо девушки, видны были только черные глаза и кармин губ. Шея, плечи, грудь и талия прятались под тканью, а концы ее, заканчиваясь у лодыжек, напоминали хвост сирены. Мумия принцессы. Ждущая, чтобы ее вернули к жизни. Жан-Лу зажмурился, желая убедиться, что это не сон. Мысли разбегались, он больше ничего не контролировал. Выходя из «Бликов», он клялся себе, что вечер закончится поцелуем. Нежным прощальным поцелуем. Язык и руки не послушались голоса рассудка, а Фалина не воспротивилась. Простое «нет» прогнало бы змея-искусителя, окопавшегося в мозгу и нашептывавшего: «Узнай, каковы на вкус эти свежие губы, ощути в ладонях тяжесть ее грудей, проникни во влажное лоно…» |