Онлайн книга «Этому в школе не учат»
— У нас говорят все, — заверил подполковник госбезопасности Гриневич. Связник появился точно в назначенный час. И наверное, решил, что на него налетела нечистая сила, настолько неожиданно, казалось, из ниоткуда, материализовались фигуры в лесном камуфляже, обвешанные листьями и ветками для слияния с местностью. Даже дернуться не успел, как уже лежал на траве, умело связанный ремнями. — А вот теперь поговорим, нацистская морда, — многообещающе произнес Гриневич. Упирался наш пленный недолго. Помолчал ради приличия пару минут. Получил пару затрещин. И из него бурным потоком хлынула информация: — В бункере бетонном главный схрон. От немцев остался. Там и склады, и рация. — И радист там? — Там. — А сам Ящер? — Сейчас нет. Думаю, готовит встречу десанта. — Что?! — чуть не подпрыгнул я. — Встречу немецкого десанта. Не сегодня-завтра немцы хотят громкий хлопок устроить. Взлетную полосу лесорубы в лесу проложили. А Ящер их того… восемнадцать человек. — Связной судорожно вздохнул. — Зверь он. — Восемнадцать. — На меня дохнуло чужой бедой. К ее морозной безысходности привыкнуть невозможно. Еще восемнадцать душ смыла проклятая война. Связник оказался знаком с картографией. Обрисовал на нашей карте, что и где расположено, наметил несколько схронов. А потом пообещал провести к бункеру. Дальше мы все разыграли как по нотам. С использованием этих данных расставили оцепления и секреты. Потом партизаны незаметно сняли дозор у главного бункера. Связной крикнул пароль и проник в само укрытие. А за ним хлынули мы. Постреляли мы при штурме немного — куда без этого. Прикончили четверых диверсантов. У нас — двое легкораненых. Счет в нашу пользу, но так и бывает, когда у тебя эффект неожиданности и троянский конь. Главное, мы взяли радиста и рацию. Целыми и невредимыми. Надо же — сознательный диверсант пошел. Радист тоже, как и его соратники, выразил искреннюю надежду на наше долгое плодотворное сотрудничество. Правда, для этого его пришлось пару раз отвезти на расстрел и вернуть обратно. Радист числился первым заместителем Ящера, потому был в курсе всех дел. Подтвердил, что ожидается десант. И поведал, что сегодня Ящер должен будет сбросить в «Сатурн» последние разведданные о состоянии дел в районе Синеречья, а также отрапортовать о готовности взлетно-посадочной полосы. — Сможешь без Ящера послать такое сообщение? — спросил я. — Смогу, — кивнул радист. — Где сейчас Ящер? — В Синеречье. В центре городка — оловянная лавка старого Богуслава. Это наша явка. Ящер встречается там с командирами двух разведгрупп. Сначала с Лазарем. Потом с Гурзуфом. Через два часа мы были в Синеречье, думая лишь о том, как бы успеть. По дороге заскочили в местный отдел НКВД на окраине городка и прихватили двух оперативников в штатском. Сам я натянул телогрейку, которая была в нашем «газике». Я и местные оперативники пешком двинули в центр городка — присматриваться к месту захвата. Главный вопрос — там ли еще Ящер? Скобяная лавка располагалась в одноэтажном дощатом домике. Парадный вход — с улицы Маркса. Черный ход выводит во дворик, а дальше идут сады, палисадники, домики. С той стороны вторая группа уже перекрыла пути возможного отхода противника. — Во, контрнаблюдение, — отметил капитан Трофимов, тоже вырядившийся в гражданскую одежду. Хорошо, что бандита мы срисовали на дальнем подходе к скобяной лавке, едва выглянули за угол. Тот притворялся слегка поддатым работягой, в сапогах и телогрейке — ну прям только что из-за токарного станка ремонтных мастерских МТС. Только взгляды бросает настороженные. Это хорошо, что он здесь. Значит, и его командир на месте. Теперь надо этого наблюдателя снять так, чтобы он не поднял шум. Трофимов метнулся в проулок, схватил там оставленное хозяином дома около водяной колонки алюминиевое ведро. Подошел к боевику и, пьяно качнувшись, спросил: — Земляк, где тут ведра паяют? «Земляк» кивнул молча на вход в скобяную лавку и отвернулся, всем своим видом демонстрируя, что разговор закончен. И тут же получил мощный удар по голове и сразу выключился. Так бы и рухнул на землю, если бы Трофимов его не поддержал и не уложил заботливо, как отца родного, на пыльный тротуар. Путь открыт. Мы ринулись вперед. Я влетел в помещение вслед за Трофимовым. Отшвырнул маячившего на табуретке у входа хозяина лавки. Ничего, подберут те, кто идет за мной. Вот и вход в складское помещение, которое, со слов радиста, используется для переговоров и встреч. Я двинул ногой по двери. Заскочил внутрь. Сознание мое ухватило разом всю картину. Точнее, главные ее детали. Ящер, он же Курган, он же мой бывший ученик Тимофей Курганов стоял в центре узкого, с крошечными окошками под потолком складского помещения. За низким железным столиком сидел худой, лысый и блеклый человечек — Лазарь. А еще я видел гранату с выдернутой чекой. Курган, как-то странно улыбнувшись, выпустил ее из рук и толкнул ногой в мою сторону. Поразить взрывом должно было всех. Граната наступательная, не слишком сильная, но в закрытом помещении хватит. Тут я и совершил незабываемый кульбит. Я рванулся не от гранаты, а навстречу ей. Точнее, навстречу Курганову. Схватил его и дернул с силой на себя. Сознание в критических ситуациях порой действует с поразительной четкостью и фантастическим расчетом. От моего рывка Курган рухнул пузом прямо на эту самую гранату. Ухнуло. Тело Кургана подпрыгнуло. Лазарь уже лежал на полу, прикрыв голову руками. А наши стояли около стеночки, хватая ртом воздух… Все кончено! И мы живы! И даже здоровы! Только в ушах стоит звон. Я перевернул Курганова на спину. Его живот разворотило. Но самое удивительное, он был еще жив. Как какой-то румынский вампир — все никак не мог подохнуть. Стекленеющими глазами, лежа на спине, смотрел на меня, явно узнавая: — Учитель… Сука… Потом прохрипел: — Будьте прокляты… С немцами жил бы да жил… А вы… — Немцы что тебе дали? — Я нагнулся над умирающим. — Все что я хотел. Рвать на части! Стрелять… Рвать вас, сук, и стрелять. И владеть… Владеть… — В его глазах металось темное бесовское пламя. Чем владеть — он так и не пояснил. Но видимо, чем-то важным, если для этого нужно стать такой мразью. Он дернулся и затих. Ну что же, судьба, наконец, вынесла свое решение. Наша странная связка разомкнута. Курганов мертв. А я жив. И меня ждет масса важных дел. Например, близится час радиоконтакта, и радист еще должен отбарабанить в «Сатурн», что мы готовы принять самолет… |