Онлайн книга «Одержимая»
За спиной, в комнате, антикварные часы начали бить невпопад. * * * К семи утра порез на ее лбу давно затянулся. Она сидела, скрючившись, перед журнальным столом, и перед ней, и на полу, и по всей комнате валялись листы бумаги: страницы блокнота, чеки из магазина, рекламные проспекты, салфетки, — весь бумажный мусор, который только был в квартире, пошел теперь в дело. Ирина сидела и писала, не останавливаясь, левой рукой: «Делай, как я скажу». «Слушай меня не пытайся сопротивляться». «Ты шарлатанка обманщица дрянь». В ручке закончилась паста. Ирина писала без пасты, выдавливала на глянцевой рекламной открытке, поперек девушки на серфере, поперек парня на скейтборде: «Только попробуй вякнуть кому-то». «Только попробуй кому-то сказать». А он сидел в кресле напротив, и уже не нужно было зеркала, чтобы его видеть. Худощавый, желчный, в сером костюме с галстуком, безжалостный, как тесак. За окнами светало. Часы пробили семь; когда Ирина окончательно уверилась, что умерла и попала в ад, он впервые за много часов заговорил: — Доступно, сволочь? Все поняла? Ирина часто задышала: — Поняла… По… жалуйста, отпустите… меня… я все поняла… Она с новым ужасом поняла, что не может даже разрыдаться. — Я больше не буду! — вырвалось у нее, откуда-то из детских еще, из давних страшных воспоминаний. — Чего ты не будешь? — спросил палач в сером костюме. — Ничего! — она попыталась перекреститься, но не смогла. — Я буду асфальт класть. Я буду шпалы носить. Я буду всегда пост соблюдать… Я… В отчаянии она готова была пообещать, что уйдет в монастырь, но демон в сером уронил, будто сплюнул: — Заткнись. И она замолчала, будто ей в самом деле заткнули рот. — Ты будешь делать, что я скажу, с первого раза и моментально, — сказал сидящий в кресле. — Да или нет? — Да, — простонала Ира. Ручка вывалилась наконец-то из ее левой руки. Рука повисла, будто перебитая обухом. — Приведи себя в порядок, — брезгливо сказал демон в сером. — Лицо напудри и заклей пластырем. Оденься. На все тебе полчаса, и попробуй опоздать хоть на секунду. * * * В семь сорок пять она была готова. Тональный крем, макияж, аккуратный пластырь на месте пореза; полностью одетая и причесанная, она стояла посреди комнаты, в ужасе глядя на пустое кресло. Медленно ползла минутная стрелка. За окном продолжалось утро: торопились дети в школу, разъезжались ночевавшие у подъезда машины. Пенсионеры выходили гулять с собачками, мамаши — с маленькими детьми; часы пробили восемь. Кресло пустовало, в комнате было тихо и спокойно. Она ждала. Потом, не выдержав, вытащила из сумки новую пудреницу, купленную вчера вместо разбитой. Поднесла зеркальце к глазам; оглядела отражение комнаты. Но отраженная комната тоже была пуста. Исписанные бумажки, разлетевшиеся по углам, придавали ей дикий вид. Ирина подняла с пола свой мобильник. Нащупала под диваном отлетевший аккумулятор; каждую секунду она замирала, прислушивалась и оглядывалась, но ничего не происходило. Под окнами курлыкала сигнализация, и привычный звук гнал злые тени надежнее, чем петушиный крик. Сжимая в руках разобранный телефон, Ирина вышла в прихожую. Тут тоже было зеркало, и никто, кроме Ирины, не отражался в нем. Обмирая, она взялась за ручку двери. И дверь открылась! Задержав дыхание, Ирина скользнула наружу. Захлопнула дверь; опрометью, как сумасшедшая, кинулась вон из дома. Соседи оборачивались на нее, когда она, задыхаясь и ни с кем не здороваясь, неслась через двор, не разбирая газонов и луж. Едва добежав до дороги, она удачно тормознула машину; плюхнулась на потертое сидение, хлопнула дверцей: — Поехали! — Куда? — удивился водитель, чернявый мужчина лет тридцати. — Поехали, потом скажу! Машина влилась в поток транспорта. Ирина несколько минут сидела, закусив губу, прислушиваясь; потом трясущимися руками собрала телефон: вложила аккумулятор, защелкнула крышку. — Вика? Сонное «привет», прозвучавшее на том конце связи, показалось Ирине сладким, как ангельское пение. — Викуся! Зайди в Интернет скорее… посмотри… мне нужна консультация психиатра! Срочно! Водитель вытаращил глаза. Посмотрел на Ирину — и сразу опять на дорогу; чуть не врезался в проезжавшую мимо крутую тачку. — Лучше знакомого доктора, — бормотала Ирина, а если знакомого нет, то любого… Нет, не булимия! Не депрессия! Дай мне номер, я сама все объясню! Вика, человек собранный и четкий, через тридцать секунд продиктовала телефонный номер. Ирина набрала его, промахиваясь мимо клавиш; ответил мужской голос, низкий, уверенный и спокойной. — Мне срочно нужна помощь, — торопливо начала Ирина. — У меня… бред, видения. Я сама себя калечу, и… В широком водительском зеркале отражался пассажир на заднем сидении. Мрачный, желчный, в сером костюме; Ирина замерла с открытым ртом, прижимая к уху телефон. Тот, кто сидел сзади, смотрел в зеркало — ей в глаза. — Ты его видишь? — спросила Ирина водителя. Тот дико покосился на нее и чуть не врезался в самосвал. — Алло? — настаивала трубка. — Вы меня слышите? Алло? — Останови! — выкрикнула Ирина. Водитель метнулся к обочине, будто только того и ждал; Ирина вывалилась из машины. Дверца хлопнула один раз — второго хлопка не было, но тот, в сером костюме, уже стоял рядом, молчаливый и строгий. Ирина глянула на него — и тут же, не размахиваясь, сильно ударила себя правой рукой по лицу: неожиданно для себя. И очень больно. * * * В десять утра Ирина вошла в подъезд с двумя вывесками: «Нотариус Попова» и «Ведьма и целительница Ирина». Вика открыла ей дверь и попятилась: — Что с тобой? Ирина в последний час не смотрелась в зеркало, но догадывалась, что на лице — синяк. — Ты дозвонилась психиатру?! — Уже не надо, — глухо отозвалась Ирина. — Все прошло. Я здорова. — Здорова?! Вика заставила ее развернуться к свету: — Кто это тебя?! — Споткнулась, — сказал визитер в сером костюме. Он вошел вслед за Ириной, но Вика его не увидела. — Споткнулась я, блин, — процедила Ирина. — И сама себя кулаком… об столб… случайно. Вика вытаращила глаза. Поднесла палец к пластырю на лбу Ирины: |