Онлайн книга «Преемник»
— Эгерт, — судья подошёл и остановился за его спиной. — Вчера его видели на могиле Фагирры, и он надел плащ… — Значит, он уже в городе? — вырвалось у Солля. — А ты видел его вне города? — тут же поинтересовался судья. Фонарщик справился наконец с фонарём, и по темнеющей улице расплылся тусклый тёплый свет. Эгерт молчал. — Я думаю, он болен, — сказал судья мягко. — Но если всё, о чём я говорю, правда… Я пришёл к тебе, Эгерт, потому что я твой друг. И я прошу тебя взять Луара — иначе его убьют, как уже убили того безумного старика… Потому что люди не слепые, — в последних словах Эгерту померещился скрытый упрёк. — Это не он, — отозвался Солль глухо. — Неужели нельзя установить за ним слежку… И доказать его алиби?! Судья вздохнул: — А за ним… невозможно уследить, Солль. У твоего сына… Обнаружились странные свойства. Он исчезает и появляется, как из-под земли… Однако каждый день является в Университет, в кабинет декана Луаяна… Стиснув зубы, Эгерт принял этот новый удар. Судья покивал: — Да… Над Луаром сгущаются тучи. Город ждёт расплаты… За эти смерти. Старик был невиновен — но всё же погиб… Думаю, горожане не станут проводить дознания. Дознание проведу я, а ты — ты возьмёшь Луара. Немедленно. — Сова, — сказал Эгерт сквозь зубы. — Завтра я выступаю на поимку Совы. Решение пришло к нему внезапно — однако он тут же уверил себя, что день начала экспедиции был выбран заранее и обратного хода нет. Судья прошёлся по полутёмному кабинету. Остановился, свёл брови: — Если за это время случится новое убийство… — Это не он! — шёпотом выкрикнул Эгерт. — Сова… Убивает каждый день. А Луар… Не убийца. Ты убедишься. Я возьму его… Когда вернусь. Судья колебался. — Это не он, — сказал Эгерт со всей силой убеждения, на которую был способен. — Всё будет, как ты скажешь… Я возьму его, запру, и ты увидишь… Но не сейчас, мне нужно взять сперва Сову… Это мой долг, я должен, я не могу иначе… Ты долго выжидал — выжди ещё несколько дней… Не трогай Луара, я сам… На лице судьи написано было сомнение — однако, некоторое время посмотрев Эгерту в глаза, он медленно, через силу кивнул. * * * После полуночи площадь перед Башней пустела — тёмные слухи и злые события, владевшие городом последние месяцы, разгоняли жителей по домам, патруль показывался редко, сторож со своей колотушкой тоже предпочитал держаться подальше — и потому Луару не пришлось прилагать усилий, чтобы подойти незамеченным к наглухо замурованным воротам. Правая рука его мёртвой хваткой сжимала висящий на шее медальон. Странно зоркие глаза различили посреди тёмной кладки десяток новых, светлых кирпичей — в том месте, где был пролом, некогда пропустивший Луара вовнутрь… Он зажмурился. Медальон больно впился в судорожно стиснутую ладонь. …Ибо служение ему есть тайна… Ему показалось, что там, за кладкой, переговариваются множество голосов — и не жутких ночных, а обыденно-оживлённых, будто на залитой солнцем площади… Никогда раньше у него не было видений. …Тайна — смысл, а прочее откроется вам со временем… Теперь ему привиделась кладка — тёмная от времени и дождей, с нескромным светлым пятном в центре… Зримое доказательство беспринципности бургомистра, который… …Не принято говорить с неофитами о глубоких таинствах Лаш… Однако есть ли на земле служба почётнее?! И Луар шагнул через кладку — потому что на самом деле ворота были свободны и распахнуты, и изнутри доносились голоса. Он шагал по освещённым коридорам; люди в серых капюшонах расступались перед ним, опуская голову в почтительном поклоне. Он кивал в ответ — и шёл дальше, минуя лестницы и переходы, потому что впереди маячил некто, и не следовало отставать… Зарешетченое окно доносило звуки и запахи площади; Луар прошёл мимо, стремясь за своим провожатым. Минута — и перед лицом его оказалась стена тяжёлого бархата, и от густого духа благовоний закружилась голова… А в следующую секунду запахло ещё и дымом, потому что посреди чёрного бархатного полотнища расползалось огненное пятно. Луар смотрел, как жёлтые языки пламени проедают тяжёлую ткань; огонь расходился кольцом, и ширилась круглая дыра, в которой стоял, кажется, ребёнок, и был он в красном, и в руках держал не то воронку, не то трубу, из недр которой клубами валил дым курящихся благовоний… А потом раздался звук, от которого Луар содрогнулся. Звук подобен был крику древнего чудовища посреди вселенского пепелища. Горящее отверстие в бархатной стене обернулось отверстием на золотой пластинке, и маленький старик в грязном сером балахоне погрозил пальцем кому-то, скрывавшемуся в тени: «Не для всех… Для всех не бывает… Оставь свою ржавую игрушку. Тебе не остановить…» Горящий бархат бесшумно упал. …Ниспадающие плащи, блестящие глаза из-под нависающих капюшонов, отдалённое, приглушённое пение… Грядёт, грядёт… С неба содрали кожу. И вода загустеет, как чёрная кровь… И земля закричит разверстыми ртами могил… Извне… Идёт извне… Молю, не открывай… Плащи расступились — маленький серый старик сидел на корточках, и в руках у него была наполовину выпотрошенная, скользкая, пучеглазая рыбина. «Не для всех, — сказала рыба. — Для избранных… Снова. Всё новое… Предначертано — откроет». «Лаш-ш… — зашипели плащи. — Лаш-ша… Тайна, повинуйтесь тайне…» Одно из зеркал треснуло и осыпалось иззубренными осколками; в проломе стоял невысокий, желтолицый человек с воздетым кулаком — из кулака свисала золотая цепочка. «Истинно всё, что есть, — крикнул он тонко и насмешливо. — Чего нету — ложно… Истинна ржавчина, но и твой засов ржав тоже… Имя Лаш поросло проклятием. Могущество…» Выпотрошенная рыбина закатила глаза и сдохла. «Кто положит предел? — спросил старик в сером балахоне, и голос его был неожиданно низок. — Кто положит предел могуществу? Она войдёт, чтобы служить мне». Тот, желтолицый в проёме разбитого зеркала, опустил руку: «Глупец. Не она. Ты». Старик в плаще, к полам которого прилипла рыбья чешуя, вскочил: «Один хозяин! — пророкотал он, и тугая волна воздуха ударила Луару в лицо. — Одна рука над миром… Моя рука, и первые всходы нового урожая…» «Глупец, — сказал желтолицый. — её рука. Не открывай». «Лаш, — зашелестели плащи. — Лаш-ша… Аш-ша… Тайна… Могущество… Власть…» «Я ей хозяин, — спокойно сказал серый старик. — Лаш». «Нет», — отозвался желтолицый. У Луара помутилось в глазах; пропал зал и пропали зеркала, он увидел себя зверьком, насекомым, крохотным существом, глядящим снизу на исполинскую тёмную дверь. Запертый засов подобен был тарану для штурма городских ворот… |