Онлайн книга «Так любят люди»
Да мало ли — зачем? Ира снова спросила: — Вас зовут-то как все-таки? — Пушкин, — вздохнул я. А потом добавил зачем-то: — Водитель такси не должен сам первым заговаривать с клиентом. Ира ничего не ответила. «Раньше я никогда с такой скоростью не ругался с молодыми девушками, — подумал я. — Старею». Ира отвернулась от дороги и посмотрела на меня. «Мы сейчас врежемся», — подумал я равнодушно. И понял, что мы никуда не едем. — Хреново тебе, Пушкин? — Ира смотрела лирически-изучающе. Я слишком хорошо знаю этот взгляд. В молодости он обещал перспективы. В старости — ничего хорошего. — Хреново и одиноко? Правильно я понимаю? Не люблю настойчивых женщин. Становилось как-то уже совсем скучно. Анатолий, 20 лет, студент: — Знаете, какой у меня вопрос? А вот, скажите, есть какой-нибудь способ разлюбить? Или для того, чтобы разлюбить, надо обязательно какую-то другую полюбить? Глупый вопрос… Но больше спросить не у кого. А как полюбить другую, если любишь… В общем, так. У меня была любимая. Невеста. Маша. Мы знакомы с первого класса. Вот. Учились вместе. Она очень красивая. Анжелину Джоли видели? Так вот, Анжелина в сравнении с Машей — урод. За ней все в классе бегали. И из других классов тоже. Я за нее дрался. Мне из-за нее даже зуб выбили… Ну, не весь зуб, кусок сбили. Я ее добивался. По-всякому. Рассказывать как? Не буду. А то получится, что я хвастаюсь. Добился в одиннадцатом классе. Ну, там гуляли, целовались, конечно. А потом — школу прогуляли, в кино пошли… А потом — к ней, вроде как чаю попить… Я у нее первый был. И она у меня. Решили, как только восемнадцать стукнет — в загс пойдем. Мы с ней в один месяц родились, представляете? Пять дней разницы. Оба Тельцы. Раньше мне казалось, что это — знак. Ну вот. Школу окончили. ЕГЭ нормально сдали, оба поступили в институты: она на психолога учится, я — на юриста. Каждый день встречались. Не могли друг без друга. Ну, так мне казалось. Как только восемнадцать исполнилось, я сделал ей предложение. Кольцо подарил. Все как водится. Она согласилась, конечно. День свадьбы назначали. В начале июня должны были пожениться, и нам родители мои путевку купили в Арабские Эмираты, вроде как свадебное путешествие. А за неделю до свадьбы Маша мне сказала, что полюбила другого, однокурсника своего. Пришла ко мне и говорит: так, мол, и так. У нас с ним — общие интересы, мы институт окончим и вместе с ним психологическую консультацию откроем на новых принципах. И ушла. А я остался. И мы с ней больше не виделись с тех пор. Я сначала думал позвонить, встретиться, отношения выяснить. Но решил: зачем? Все же выяснено уже, правильно? Она ко мне не вернется. А если бы даже и вернулась вдруг, все равно я ей не верю больше. А без веры нет никакой любви, так я считаю. Красивый, умный парень. Образованный, начитанный. Огромные серые глаза удивленно смотрят на мир. — В Арабские Эмираты я один поехал. Родители сказали: «Поезжай, развеешься». Родители жалели меня. И вот в Эмиратах-то все и началось. Я любую девушку сравниваю с Машей, понимаете? Машка вроде как эталон, а другие должны ему соответствовать. Мы с Машкой эсэмэски все время друг другу посылали. И теперь если мне девушка два часа не пишет, мне кажется, что она меня не любит, и мне становится скучно. Мы с Машкой все друг другу о себе рассказывали. Но ведь не все так хотят, правда? И главное, даже если хотят, не все умеют. Я вот в Эмиратах встретил девушку. Хорошая, интеллигентная, красивая… Но молчаливая. И мне с ней сразу скучно. Мы с Машей ходили в определенные кафе, были у нас любимые. И я девушек туда же таскаю. И у меня ощущение, как будто Маша там все время сидит. Мы с ней любили в один парк ходить, и я туда все время таскаюсь. И один, и с подругами. Вообще, мне кажется, что она как будто вместе со мной живет. У меня возникают какие-то истории мелкие, но ничего серьезного. Как будто между мной и девушкой моей Машка стоит и смотрит на меня укоризненно. Даже в постели. Представляете? — А вы не пробовали привычки поменять? Для начала — ходить в другие кафе, в парк другой? — Так а на что поменять? Просто механически? И вы думаете, поможет? А мне знаете что кажется? Что вот уже два года прошло, а я с Машкой окончательно расстаться не могу. Что-то мне мешает. Родители говорят: только время вылечит. Жалеют меня, я ж говорю. А оно не лечит чего-то. Нет, конечно, все уже не так обостренно. Но присутствие ее ощущаю. Это же должно когда-то пройти, правда? Это же не может вечно длиться? Я тут думал, что если любовь — процесс, то ведь и разлюбливание, если можно так выразиться, тоже процесс. А любой процесс можно убыстрить. Вот вы знаете как? * * * Ира Куйбышева спросила: — Может, еще стихотворение прочтете? — Послушайте, Ира, вы — таксист, правильно? Вот и отвезите меня до точки назначения. Кстати, мы вот сейчас с вами разговариваем, а счетчик-то работает. Мне совершенно не хочется оплачивать наш с вами треп. Ира посмотрела в окно и закурила. Я подумал почему-то, что целоваться она точно не полезет. Не придумано такой женщины, которая, решив целоваться, закурит сигарету. Хотя с чего я решил, что она целоваться захочет? Ира молчала долго. Я понял, что, когда мы доедем до места, я ей заплачу меньше, чем будет на счетчике. Вообще, я не люблю, когда женщины меня используют. Хотя, если вдуматься, женщины ничем иным в жизни и не занимаются, как только используют мужчин. А мужчины используют женщин. Так и живем. Мне исполнилось тридцать, и я был в очередной раз одинок. Ей — двадцать восемь, она — замужем и одинока. Женя была настолько красива, что мой друг, увидев ее, сказал: — Женись, старик! На таких красивых женщинах надо обязательно жениться. Совсем не важно, какая у нее душа и прочая фигня. Такая красота перекроет все. Вокруг теплел май. Жизнь в очередной раз обманывала перспективами тепла. И всем, конечно, хотелось попасться на этот обман. Тогда еще только начали входить в моду тусовки. На одной из них мы и познакомились. Она была с мужем, поэтому я не стал на ней концентрироваться. Отметил про себя, разумеется, что женщина невероятно хороша собой. И все. Женька подошла сама. Красивая женщина — это диагноз. Женщина, знающая, что она красива, — тяжелый диагноз. Женька все про себя знала. В ее глазах любой желающий мог прочесть вопрос: «Что, тоже хочешь меня?» Такие женщины меня всегда пугали. Я совершенно не понимал, что могу им дать. |