Онлайн книга «Пандем»
Ким на бегу вызвал и «Скорую», и «Чрезвычайку». – Мёртв, – сказал молодой врач, Мишин ровесник. – Не подлежит реанимации… – и побледнел. Стекло медицинской капсулы оставалось тёмным, почти не прозрачным. Ким с трудом различал за ним лицо погибшего парня – обиженное детское лицо. – Взяли всех пятерых, – сообщил дежурный координатор. – Почему только сейчас? – шёпотом спросил Ким. – Я навёл на них сорок минут назад… – Такой сегодня день, – подумав, сообщил дежурный координатор. – Третья смерть за последние четыре часа… Ким прикрыл глаза. Терентий Логовицу, пятнадцать лет. Пятнадцать. После смерти выглядит даже младше… – Алекс? – Я знаю. Тебе надо было серьёзнее к ним отнестись, Ким. – Я не думал… – начал он и понял, что оправдывается. – Я не думал, что… И замолчал, подавленный нехорошим предчувствием. Они казались такими безобидными! Такими трусливыми! Он не принял их всерьёз… Это большая его ошибка. Куры бывают так жестоки по отношению друг к другу – куда там волкам… – Алекс, глянь на статистику по слоям… – Плохая статистика. Что дальше? Ким в последний раз посмотрел в лицо погибшего мальчика; Алекс оборвал связь. У него наверняка много других забот… По корпоративному каналу (уходя из координации, Ким всё-таки оставил себе доступ) он заказал допросы убийц. Почти сразу на его внутреннем экране обнаружилось перемазанное слезами и соплями лицо парня в красном комбинезоне; в присутствии красного цвета кожа убийцы казалась особенно белой. – …Уже так было! И ничего не было! Мы его пару раз только стукнули… Только пару раз! Легонько! Уже так было! И ничего не было! Он не мог от этого… Он не мог!.. Уже так было! Молодой врач погрузил капсулу в леталку. Он и сам был белый – не румянее покойника и не румянее убийцы. * * * До окончания «Комистра» оставалось сорок пять минут. Ким спустился на станцию подземки; старый театр располагался на живописном островке посреди неглубокого пруда, кажется, пруд напустили уже после того, как построили здание… или одновременно? Садилось солнце. Вернее, оно давно уже село, но в этом районе такая подсветка – в сумерках здесь включается «второй закат», и горит до самой полночи… От подземки Ким шёл через старинный квартал – двух- и трёхэтажные домишки ещё прошлого века, сохранившиеся здесь не иначе, как в музейных целях; над озером висел реденький туман. Старый театр отражался с воде вместе со всеми своими неуклюжими колоннами, и восемь ажурных мостиков вели к нему с берегов, напоминая паучьи лапы… Где-то жгли листву. Запах был из Кимова детства. Зачем, подумал он устало. Где их родители… где их учителя? Почему не объяснили, чем может кончиться игра с таким вот костром из опавших листьев? Он огляделся, пытаясь понять, откуда дым; а потом, будто по наитию, вызвал на экран укрупнённое изображение театра. Ч-чёрт… – Координация? «Комистр», противопожарная система… Дистанционка есть? – Есть, вижу картинку, даю команду… Тушение пошло. Ким был уже над озером. Тонкая спинка моста раскачивалась, по тёмной воде бежала рябь. Киму казалось, что он слышит чей-то крик – тонкий, приглушённый стенами. Дыма не становилось меньше. – Координация? Есть тушение в «Комистре»? – Вижу отчёт о тушении в «Комистре»… Ким попытался связаться с Александрой. Нет связи – разумеется, они все отключаются перед действом, таково условие постановщиков… Дым валил уже из нескольких окон на нижнем этаже. Горел пластнатур. Нетоксично, зато вонь тошнотворная. – Каманин на связи. Проверь тушение в «Комистре». – Вижу отчёт… – А я вижу дым!.. Свяжись со службами… – Нет ответа… Идиоты, что у них там… Прогнило всё? Нет связи… – «Комистр» на связи… Координация? – Эй, вы, чепешники, у вас задымление! Противопожарка работает или нет?! – Какая… У нас нету… Отключена… – Что?! Ким спрыгнул с моста на неровные, под старину, плиты перед зданием театра. Перед глазами у него прыгал инженерный отчёт – противопожарка в театре действительно была на реконструкции два года назад и с тех пор так и не… Сразу несколько мыслей. Первая: почему именно сегодня? Когда чуть не на моих глазах погиб ни в чём не виновный пятнадцатилетний парень? Вторая: ну почему до них ничего не доходит?! Кто отвечает за это чёртову пожарку, ведь отвечает кто-то… А давай зажигать спички и кидать их на ковёр? А давай выбросим этот огнетушитель и на его место поставим стереоэкран? Семейное зрелище. От четырёх до ста четырёх. «Пусть твоя правая рука пугает их расплатой и смертью, а левая пусть успокаивает и говорит, что смерти нет – вот как в «Комистре»… – Александра?! Нет ответа. – Координация – «Комистр» – общая тревога… – Есть тревога. «Комистр» – тревога – пожар, пожар, пожар… Вход в театр был устроен с элементами виртуалки; сейчас иллюзия отключилось, вместо заманчивой тьмы и замшелых фосфоресцирующих стен показались гладкие бетонные блоки и широкая металлическая дверь. Из двери, едва не сшибая Кима, выскочила женщина лет шестидесяти с двумя крохотными девчонками, которые, казалось, летели за ней по воздуху… У женщины были выпученные от ужаса глаза. Ким успел подумать: она прежде всего спасает детей. Она из наших, из допандемных… Люди бежали, сталкиваясь, грозя затоптать друг друга; сквозь суету и помехи в сети Ким вдруг принял вызов от Александры. – Где?! – Здесь дым, полно дыма… Дым стоял стеной, выедал веки, по внутреннему Кимову экрану бежали помехи; на инженерной схеме значились четыре механические лестницы, из которых сработали две… И вдруг – р-раз! – одновременно раскрылись окна по всему фасаду, квадратные окна, прежде скрытые металлическими шторками. Из всех одновременно хлынул дым, и Ким направил обе сработавшие лестницы к окнам третьего этажа… В небе наконец-то появилась первая пожарная леталка. Ким карабкался вверх. Лестница была без эскалатора; он был уже почти у цели, когда из окна второго этажа – по счастью, не прямо под Кимом, а значительно левее – с радостным хлопком выпрыгнуло, как на резиночке, оранжевое пламя. – Сколько… «Справка. В помещении «Комистра» сейчас находятся триста двадцать взрослых и сто пять детей… Сто четыре ребёнка… триста восемнадцать взрослых… сто три ребёнка…» |