Онлайн книга «Утерянное Евангелие. Книга 2»
— Может, мне уехать? — Олег неуверенно посмотрел на журналиста. — Олег, хочу тебя успокоить, — ответил Лавров оператору в своем духе. — Даже если ты потеряешь ногу, а затем руку, я все равно тебя не отпущу. — Не переживай, Петрович, уж второй глаз я точно не потеряю, — разрядил обстановку не менее ироничный Маломуж. Виктор и Олег сидели под раскидистым банановым деревом за строением миссии, подальше от людских глаз. Сразу за забором был приличный кусок джунглей, где дразнились обезьяны и кричали какие-то маленькие птички. Беззаботная жизнь… Дикие места… И дикие люди. Тонкая маленькая стрела просвистела буквально в метре от головы Маломужа и встряла в ствол дерева. — Ух ты ё!.. — воскликнул Лавров и, схватив Олега за плечо, с силой опустил его за собой на землю. — Ты видал? — вполголоса спросил он Олега, лежа плашмя. — Ага… Не зарекайся, называется… — ответил испуганный Маломуж. — Т-с-с-с… Виктор по-пластунски преодолел расстояние в несколько метров до забора. Вернее, это был даже не забор, а плетень, обвитый ползучим кустарником. Где-то сзади звякнуло и посыпалось разбитое стекло в окне миссии: это был второй выстрел из лука. Судя по скорости и силе снарядов, лучник был совсем рядом. Увидев, что Маломуж прижался к земле и был в относительной безопасности, Лавров кивнул головой и показал рукой характерный жест, давая понять, что никуда бежать не нужно. Журналист был уже у самого ограждения, когда обнаружил в стороне небольшой, но увесистый камень. В умелых руках и иголка становится оружием, а уж если в наличии есть камень, то это уже половина спасения. Если удачно попасть в стрелка и на некоторое время вывести его из строя, можно воспользоваться заминкой и успеть улизнуть. Виктор аккуратно раздвинул листья плетущегося растения. Опытный взгляд разведчика не нашел ничего такого, что могло бы представлять опасность. Много лет назад, еще в школе разведки, Виктор Лавров хорошо усвоил уроки следопыта. И это не раз пригодилось ему как в горячей точке, где он еще совсем мальчишкой исполнял свой интернациональный долг, так и во многих своих командировках уже на телевидении. Прошло тридцать лет, но, как известно, разведчиков бывших не бывает. По траектории полета обеих стрел Лавров смекнул, что выстрелы были произведены с земли, однако, зная способность туземцев перемещаться быстро и практически бесшумно, он внимательно осмотрел близстоящие деревья. Что там? Все те же чирикающие местные попугаи и еще какие-то мелкие птички… Вдруг за одним из стволов на ветке он увидел слабое шевеление. Рука крепко сжала камень и готова была метнуть его, как только враг высунется из-за ствола для очередного выстрела. Еще мгновенье и… из-за ствола высунулась голова маленькой обезьянки. «Вот тебе и стрелок, — усмехнулся про себя Лавров. — Сейчас бы убил ни за что. Глупышка-мартышка». Виктор почувствовал, что им пора отсюда выбираться. Он обернулся к оператору. — Значит так, Олег. Я постараюсь отвлечь. Ты — кабанчиком в дом. Собирайте с Хорунжим манатки. Думаю, долго мы здесь не задержимся. — Но как же… — начал Маломуж. — Я тебе что сказал? — рассердился Виктор. — Лучше бы ты онемел, а не ослеп! Делай, что я тебе говорю. С этими словами Лавров резко выпрямился, сорвался с места и, сделав два шага, перелетел невысокий плетень, будто нырнув в воду. Опустившись на руки и тем самым спружинив, он сделал кувырок вперед и тут же перекатился влево, встав на ноги. В следующую секунду он изменил направление своего движения. Навыки, приобретенные еще в юности, никуда не деваются. Особенно когда они подкреплены работой натренированного тела. Виктор постоянно поддерживал себя в форме. Через считаные секунды он уже слился с густой зеленой массой джунглей. — А-а-а! Твою попугая бабушку! — выругался Лавров. Не успел он притаиться под деревом, как на него нагадил гигантский какаду. «Зачем тебе это нужно, Лавров, в твои-то годы?» — спрашивал сам себя журналист, вытирая с макушки птичий помет, и тут же отвечал сам себе: «А по-другому нельзя. Жить не интересно». Размышления украинца прервал пронзительный детский крик. Вне зоны видимости где-то слева кричал ребенок. Виктор сразу подумал, что между стрельбой и детским криком есть связь. Ребенок! Ранен? Сердце сжалось. Он ведь и сам был отцом. Не теряя бдительности, Виктор рванул на помощь, мелькая между деревьями так, что в него невозможно было бы попасть ни из лука, ни из пистолета. Но что это?.. …На поляне прямо перед забором миссии старик-сторож лупил какого-то мальчишку лет восьми по мягкому месту, что-то приговаривая на языке сомали. Виктор прислушался, мысленно переводя обрывки фраз и слов, которые знал. Судя по всему, старик наказывал пацана за разбитое окно: «…Стрелять… лук… окно… дурак…» Здесь же, на рыжей от солнца траве, лежал маленький лук и колчан со стрелами. Маленький — не маленький, а сила стрелы была внушительной. Лавров ошарашенно поплелся к своим. «Ни хрена себе, ангелочек с пухленькими губками», — про себя прокомментировал Виктор происшедшее. Мысль о том, что его и Маломужа мог убить обыкновенный восьмилетний мальчуган, просто не укладывалась в голове. — В нашей стране дети учатся стрелять намного раньше, чем начинают что-нибудь соображать, — печально рассказывала Анисса Виктору, вынимая из стерилизатора только что обработанные хирургические инструменты: скальпель, зажимы, шприцы, ножницы. Эфиопка готовилась к операции. Полчаса назад привезли раненного в перестрелке мужчину. Подготовив инструменты, она еще раз изучила снимок. — Вы мне поможете, мистер Лавров? А то здесь пуля в грудной клетке, недалеко от сердца. До госпиталя в Могадишо могут и не довезти… — Я-а-а? — Виктор с недоверием посмотрел на африканку. — А где ваш рентгенолог? — Он был убит на прошлой неделе, — буднично ответила эфиопка, что-то записывая у себя в журнале, будто речь шла о человеке, ушедшем в отпуск. Виктор был шокирован. Человек, регулярно спасающий жизни, рассуждает о смерти своего коллеги так легко, будто тот вышел попить кофе и скоро вернется. Что это? Профессиональный цинизм или врожденное безразличие? — Так поможете? Просто мои ассистентки опять разбежались кто куда, — улыбнулась Анисса прекрасной белозубой улыбкой. — А вы — мужчина сильный и не боитесь крови. Виктор все еще был в замешательстве. Да, в его жизни бывало всякое: он лечил туземцев племени хули от малярии, зашивал небольшие порезы индейцам племени ватуси в джунглях, где до ближайшей больницы сотни километров, и даже принимал роды у негритянки в Папуа — Новой Гвинее. Конечно, он не боялся крови, но здесь… так просто взять и стать ассистентом хирурга? — В воюющей стране научишься переживать молча. Особенно когда постоянно нужно кого-то спасать. Скальпель! Анисса и Виктор стояли в операционной, полностью экипированные соответственно случаю — одетые в халаты, завязывающиеся сзади, в масках, закрывающих лица до глаз, шапочках и стерильных перчатках. Перед ними на столе лежал сорокалетний скотовод, случайно оказавшийся в зоне перестрелки двух враждующих группировок. Мужчина был под наркозом. Рядом с Аниссой и Виктором находилась восемнадцатилетняя Лейя. Ей мать поручила следить за давлением пациента. |