Онлайн книга «Утерянное Евангелие. Книга 2»
Когда преторианец вышел, Авишаг в отчаянии вскинула руки и спросила у оставшихся мужчин: — Неужели ничего нельзя сделать? — Если один из нас упадет на обочине, остальные должны следовать дальше, — иносказательно ответил ей отец. — Надо поменять место встречи! — предложил Павел. — Уже слишком поздно, — оглянулся на него Петр. — Но Витурий не заговорит. — Бедный братик! — разрыдалась девушка. Пекарь, принесший плохую весть, постарался незамеченным покинуть жилище христиан. * * * Легат Тигеллин подошел к оружейной пирамиде и принялся облачаться в доспехи. — Теперь мы многое знаем. Мы уничтожим гнездо христиан, — говорил он своему помощнику Лицинию. — И пусть потом Климент объясняет Нерону, почему это сделал не он. Собери отряд! Помощник бросился бегом исполнять указание. В атрий Тигеллина ворвался префект Климент. Навстречу ему шел палач, несший на плече бездыханное, исхлестанное плетью голое тело мальчика. — Что вы сделали с ним? — спросил префект у легата. — Есть доказательства, что он христианин… — ответил Тигеллин. — Что он рассказал? — поинтересовался гвардеец. — Ничего, потерял сознание, — с сожалением ответил армейский начальник. — Иначе ты заставил бы его солгать! — заявил Климент. — Я ревностно служу Нерону, — ответил легат. — Прости, но мне надо идти. Тигеллин военным шагом дошел до выхода из атрия и, поравнявшись с вошедшим обратно Лицинием, обернулся. Климент в это время рассматривал тело мальчика, лежащего на земле кверху спиной. Кожа на спине несчастного лопнула в нескольких местах. Девятихвостая плеть с зашитыми на концах свинцовыми шариками рассекла плоть до костей. — Что он сказал? — спросил префект у палача. Тот стоял, открыв рот, и не отвечал. — Говори! — приказал префект и, взмахнув плетью, ударил ею живодера. — Немедленно доложи, что он сказал! — Простите, мой господин, — подоспел пройдоха. — Этот раб не может разговаривать, у него нет языка! Тигеллин с Лицинием усмехнулись друг другу и вышли за пределы атрия. — Принеси воды! — последнее, что они услышали за своими спинами. * * * Римские христиане собрались в роще на восточном склоне холма Яникул. Луна освещала их собрание. Женщины тихонько пели, пока люди один за другим собирались, рассаживаясь на камнях развалин времен ранней Республики. — А почему они поют так тихо? — спросила маленькая девочка у своей мамы. — Потому что нельзя. — А почему? — Тшшшш, — успокоила ее раздосадованная глупыми расспросами мать и дала малышке припасенную заранее куклу, чтобы та отвлеклась. На возвышение поднялся Петр. Он поднял обе руки, требуя внимания. — Братья и сестры! К нам вернулся Павел. У него новое послание и, слава богу, он скажет нам его сам. — Тихо! Тихо! — раздалось по рядам собравшихся христиан. Павел вышел и поднялся на камень. На боку у него висела небольшая холщовая сума — та самая, что вручил ему префект Климент. — Я не Учитель, — начал проповедник. — Я один из вас. Бог доверяет людям. Бог вверяет людям свое слово, свое Учение, своего Сына, в конце концов. Что мы с ним сделали, это известно: мы его распяли. Поскольку дух Христов раскрыт насилием со стороны человека, то конечно же люди не преминули воспользоваться этой возможностью. И каждый из нас в меру своей собственной испорченности, в меру своей собственной духовной тупости занижает священное Учение. Насилует его. Занижает его смысл. Ну, а если так… Что нам делать? Это очень важно понять: если Учение вверено нам, а мы способны его насиловать, это означает, что мы должны продумать защиту Учения от насилия с нашей стороны. От этого насилия никуда не уйдешь. Все, что человек видит в мире, он видит глазами человека. Мы же не можем смотреть на мир глазами, например, жирафа? Но это не повод сказать: «Ах! Раз так, то никакие наши слова никакой ценности не имеют! Забудем их!» Нет. Это повод для того, чтобы еще внимательнее относиться к нашим словам. Слова могут лгать? Да, могут. Что же, давайте будем с ними осторожнее. И с нашими словами, и с нашими мыслительными привычками. Будем с ними осторожнее. Надо пытаться сдерживать и контролировать неизбежный человеческий произвол в обращении с Учением Иисуса… * * * Климент вылил из ковша половину воды на голову иссеченного плетью мальчика. Тот застонал и очнулся. — Пей! — приказал гвардеец. — Я не смог… Я не выдержал… — простонал Витурий и заплакал. — Я обещал отцу, что никогда его не предам! Я не хочу жить! Я не хочу жить! Прибежал помощник префекта — офицер преторианской гвардии. — Отряд готов! — доложил помощник. Климент кивнул и продолжил допрос израненного Витурия. — Что ты им сказал? — Я не хочу жить! — Ты сказал им про Авишаг? — Я тебе не верю, — ответил мальчик сквозь слезы. — Ты хочешь, чтобы ее убили? — Нет! — Что ты им сказал? — Что все соберутся в роще. — Авишаг будет там? — Там все будут! — разрыдался мальчик. — Слушай, — Климент сжал лицо Витурия и заставил смотреть себе в глаза. — Я ее спасу, если ты скажешь мне, где это место. — На восточном склоне холма Яникул, на развалинах храма. — Присмотри за ним, — приказал Климент безъязыкому палачу и бросился вон из атрия. Помощник побежал за ним. — Я не должен был говорить… я не должен был говорить, — жалобно стонал умирающий Витурий, сын Петра… * * * — …Произвол неизбежен? — продолжал проповедь Павел. — Да. Но его можно заметить. Важнейший шаг в решении проблемы — заметить, что проблема есть. Если ты знаешь, что проблема есть, что она реальна, значит, ты уже будешь осторожен. Если ты идешь по улице и знаешь, что впереди из окна вылили нечистоты, то у тебя больше шансов пройти этот участок дороги, не замаравшись… В этот момент девочка, игравшая с куклой на коленях матери, радостно засмеялась. То ли от своей игры, то ли поняв что-то в словах проповедника. Молодая женщина посмотрела на нее и тоже щедро улыбнулась своему ребенку. Писец старательно записывал за проповедником. Развалины храма окружали легионеры Тигеллина. — …Так же с Учением: мы заметили, где скользко, где можно поскользнуться и замарать себе душу при нашем обращении с Учением неосторожным словом, — продолжал Павел, не придавая значения теням, окружавшим место собрания. — Так давайте разработаем правила осторожности. Это главный момент, о котором нам следует сегодня поговорить… |