Онлайн книга «Ведьмина зима»
— Именно, — демон развел руки. — Чтобы менять его под себя. Что ты хочешь от этого мира, маленький батюшка? Константин дрожал всем телом. — Почему ты спрашиваешь? — Потому что ты мне нужен. Мне нужен человек. — Зачем? Медведь пожал плечами. — Люди делают работу чертей, да? Так всегда было. — Я — не твой слуга, — его голос дрожал. — Кому нужен слуга? — сказал Медведь. Он приближался по шагу, понижая голос. — Враг, любовник, страстный раб — возможно, но не слуга, — его красный язык коснулся верхней губы. — Я щедрый. Константин сглотнул, во рту пересохло. Его дыхание вырывалось с отчаянием, ему казалось, что стены кельи сдвигаются. — Что я получу взамен на свою… верность? — Чего ты хочешь? — спросил черт так близко, словно шептал Константину на ухо. В душе священника была отчаянная скорбь. «Я молился все эти годы. Молился. Но ты молчал, господь. Если я и заключаю сделки с чертями, то только из — за того, что ты бросил меня», — этот черт выглядел так, словно слышал его мысли. — Я хочу забыться в преданности людей, — он впервые озвучил эту мысль вслух. — Готово. — Я хочу удобства князя, — продолжил Константин. Он тонул в том глазу. — Хорошее мясо и мягкую постель, — он выдохнул последнее слово. — Женщин. Медведь рассмеялся. — И это. — Я хочу власть на земле, — сказал Константин. — Насколько позволят твои руки, сердце и голос, — сказал Медведь. — Мир у твоих ног. — Но чего хочешь ты? — выдохнул Константин Никонович. Ладонь черта сжалась в кулак с когтями. — Я хотел лишь свободы. Мой гадкий брат сковал меня на поляне в конце зимы, продолжал так делать много поколений людей. Но теперь ему захотелось другого, и я свободен. Я увидел звезды, ощутил запах дыма, вкус людского страха. Черт добавил тише: — Я узнал, что черти стали тенями. Теперь люди командуют их жизнями звуками проклятых колоколов. И я хочу сбросить колокола, свергнуть великого князя, пока я здесь, а еще сжечь весь этот мирок Руси и посмотреть, что вырастет из пепла. Константин смотрел в восторге и страхе. — Тебе это понравится, да? — спросил Медведь. — Это проучит твоего Бога за то, что он не слушал тебя, — он добавил после паузы спокойнее. — Вкратце, я хочу, чтобы ты пошел сегодня туда, куда я скажу, и сделал то, что я велю. — Сегодня? Город беспокоен, и уже за полночь, а я… — Ты боишься, что тебя увидят после полуночи, общающегося со злом? Это оставь мне. — Почему? — сказал Константин. — Почему нет? — парировал Медведь. Константин молчал. Черт выдохнул в его ухо: — Ты бы лучше остался и думал, что она мертва? Сидел в темноте и страдал по ней, мертвой? Константин ощущал кровь там, где зубы сжали щеку. — Она была ведьмой. Она заслужила это. — Но ты не рад этому, — прошептал черт. — Почему, думаешь, я пришел за тобой первым? — Она была страшной, — сказал Константин. — Она была дикой, как море, — сказал Медведь. — И полной тайн, как море. — Мертва, — сухо сказал Константин, словно слово могло отрезать память. Черт хитро улыбнулся. — Мертва. Константин ощутил, как воздух загустел в его легких, он словно дышал дымом. — Мы не можем мешкать, — сказал Медведь. — Первый удар… должен быть этой ночью. Константин сказал: — Ты обманывал меня раньше. — Могу сделать это снова, — отозвался Медведь. — Боишься? — Нет, — сказал Константин. — Я ничему не верю и ничего не боюсь. Медведь рассмеялся. — Как и должно быть. Потому что только так можно сыграть. Когда не боишься потерять. 6 Ни костей, ни плоти Дмитрий и его люди разгребали костер на реке. Саша работал с остальными с безнадежным отчаянием. В конце на тающем люду оказалось поле дымящихся бревен. Клетка выглядела как остальное горелое дерево, и они едва могли различить, где остались ее части. Толпа убежала, это была самая холодная и темная часть ночи. Они стояли среди угасающего огня между холодной землей и весенними звездами. Ужасная сила вдруг пропала из тела Саши. Он прильнул к боку своей лошади, от которой пахло дымом. Ничего. От нее ничего не осталось. Он не мог перестать дрожать. Дмитрий убрал волосы со лба, перекрестился и тихо сказал: — Упокой господь ее душу, — он опустил ладонь на плечо двоюродного брата. — Никто не может совершать месть в моем городе без моего ведома. Ты получишь отмщение. Саша молчал. Но великого князя удивило выражение лица двоюродного брата. Горе, конечно, гнев. Но… растерянность? — Брат? — сказал Дмитрий. — Смотрите, — Саша отбросил ногой бревно, другое, указал на обломки клетки. — Что? — с опаской сказал Дмитрий. — Костей нет, — сказал Саша и сглотнул. — Как и плоти. — Сгорели, — сказал Дмитрий. — Огонь был горячим. Саша тряхнул головой. — Он недолго горел. — Идем, — сказал Дмитрий, теперь переживая. — Брат, знаю, ты хочешь, чтобы она была живой, но она умерла. Она не может вернуться. — Не может, — Саша глубоко вдохнул, но еще раз осмотрел адскую черно — красную реку, а потом резко пошел к лошади. — Я пойду к сестре. Испуганная тишина, а потом Дмитрий понял. — Хорошо, — сказал он. — Скажи княгине Серпухова, что я… сожалею о ее потере и твоей. Она… была смелой девушкой. Господь с тобой. Лишь слова. Саша знал, что Дмитрий не жалел о смерти Васи, она была проблемой, которую он не знал, как решить. Но в костре не было костей. А Вася… с ней ничего нельзя было предсказать. Саша повернул лошадь и разогнал ее по холму к посаду и вратам Москвы. Дмитрий повернулся, хмурился и кричал приказы страже. Он очень устал, и теперь в Москве было два пожара, и второй был не менее разрушительный, чем первый. * * * Врата Ольги были разбиты, двор — затоптан. Но Дмитрий послал всех людей, которых можно было выделить. Они навели порядок, не дали обворовать строения. Двор был тихим. Саша миновал людей Дмитрия с тихим словом. Несколько конюхов остались, когда толпа пошла к реке. Саша разбудил одного в конюшне и отдал ему поводья своей лошади, почти не замирая. |