Онлайн книга «Пентакль»
И не шинок это, понятно. Даже не кафе, не бар. Зовется – «Гандэлык». От такого слова и перекреститься можно. Толкнул я дверь стеклянную, отвел в сторону бамбуковую занавеску – и к стойке. Время вечернее, народу изрядно собралось. Все молодые, в жипсах, так что на мой костюм-бостон поглядели с интересом. И я на них посмотрел. Не просто – со значением. Отвернулись. Пристроился в очередь, достоялся, хотел по привычке горилки спросить, но вовремя вспомнил, чего внук объяснял. Иные тут нравы. – Коктейль «Театральный», – говорю. – И чтобы со льдом. Получил я свой коктейль вместе с трубочкой пластмассовой, нашел место в углу, присел, отвернулся. «Театральный», да еще со льдом, тут вроде пароля для шпионов. Интересно, долго ли ждать придется? Недолго вышло. И до половины допить не довелось, как окликнули. Негромко так, растерянно: – Коля, ты? Взглянул… Эге! Дивчина – красивая, в жипсах, понятно, в помаде-косметике. Только не на жипсы я смотрел. Рука левая, левое запястье… Точно! Браслетик из бусин, а бусины-то все черные. – Коля, ты? – повторила уже с тревогой. – Зачем пришел? Пригляделась – да и осеклась. Встал я, пиджак одернул. – Не ошиблась, – говорю. – Николай и есть. Другой только. Коле твоему брат двоюродный. Изменилась она лицом, ладонью браслетик черный закрыла. – Не мой он вовсе, Колька. А что ты – не он, мигом поняла. С ним бы я и разговаривать не стала, с мальчишкой! Кивнул я, соглашаясь. Не стала бы, а заговорила ведь! И не от скуки – с волнением. Предупредить хотела, не иначе. Вот и славно! – Коктейль тебе взять? – спрашиваю. – «Театральный» который? Или лучше того, что взрослые пьют? 4 Отхлебнули мы коньяка «Арарат», улыбнулась мне дивчина. – Марина я. А ты смелый, Николай, раз сюда, в «Гандэлык», пожаловал. Место такое, что через одного пускают, а уж выпускают одного из дюжины. Похоже, видал ты виды! Давай я тебя Ником звать буду, чтобы с Колькой не путать. И браслетик свой погладила ненароком. Испытывает она меня, что ли? – Ник – имя славное, – соглашаюсь. – Есть такая страна Шотландия, там Ником кого попало не кличут. Заслужить такое требуется. Правда, не из Шотландии я, поближе слегка. И глиняную пчелку на стол кладу. Хитро сделана, словно живая. Дунь – улетит! Досталась мне еще от деда, а тому – от прадеда. А уж где ее вылепили, в какой печи обожгли, того и прадед не ведал. Поглядела дивчина Марина на знак нашего ковена, сжала губы. Поняла? Кажется, да. – Вижу, и вправду храбрый ты хлопец, Ник. И обычаи наши знаешь. Колька – не тебе чета, сопляк он и трус. Если помогу, возьмешь к себе? Надоел мне этот город, и Велиар надоел. Неправильно здесь все! – Олена жива? – перебил я. – Где она? Кивнула дивчина, в сторону посмотрела, туда, где вход-выход. – Обряд завтра. Значит, жива. А вот где она, один Велиар знает и еще хлопцы его. Только они не скажут, и никто не скажет. Кольку-то по всему городу ищут, даже в село ехать собираются, где дед его живет. И я отвернулся, чтобы Марина усмешки моей не приметила. Собираются? Ну, пусть себе, поглядим, чего будет. Соскучился Ярчак мой без дела! И остальным добрая встряска не помешает. – Отчего же Велиар такую власть забрал? – интересуюсь между тем, коньяк прихлебывая. – Если командированный он, так по обычаям вести себя должен. А тут обряды всякие, безобразия не по чину. Кто он такой, чтобы порядки заведенные нарушать? Задумалась дивчина, долго молчала. Наконец вздохнула. – Ладно, расскажу. Но помни: если Велиар узнает, и моя кровь завтра прольется, и меня голой на пентаграмме распнут. Слушай… Появился он три года назад и сразу хлопцев собирать стал. Вначале сказками про древние культы головы морочил, а потом и открылся. Все, сказал, по-новому будет. Раньше за душу золото обещали, а я, мол, чего получше предложу – власть. Над всеми власть. Хочешь – над дивчиной твоей, хочешь – над братом родным, а хочешь – над целым городом. Но за это вы мне до смерти верными быть должны… Долго рассказывала, пришлось мне еще по стопке «Арарата» брать. Слушал я, на ус мотал, а сам на часы поглядывал. Разговорчивая она, Марина, только не так здесь что-то… Или, напротив, все как надо движется? – Дело ясное, – киваю. – Зачем души по одной выманивать, когда можно всех скопом кровавым обрядом связать? И тратиться нет нужды, и без контракта обойтись получится. Выдумщик ваш Велиар! – Не мой он! – заволновалась дивчина, ближе придвинулась. – Не хочу больше! Он ведь, Велиар, не просто души выманивает, он ногами по душам нашим топчется. Лена твоего Кольку любит, по-настоящему любит, вот Велиар и решил над ними власть свою показать. Мол, не отдашь ее – сгублю, на страх прочим… А ты меня, Ник, отсюда забери, понравился ты мне. Пригожусь я тебе, и всем вашим пригожусь! Сладко говорит! И рукой, которая с браслетом, к моей ладони тянется. Не отдернул. Жду, чего дальше будет. Тут и занавеска бамбуковая дернулась, что вход-выход прикрывала. Здоровеньки булы! Трое. Пиджаки кожаные, взгляды тяжелые. Вошли, оглянулись. Мол, что вы здесь делаете, добрые люди? И – прямо к нам. Встала дивчина Марина, на меня кивнула: – Двоюродный брат Колькин. Сельский ковен, знак пчелы. Берите, ваш! И мне улыбается: – Говорила же, что пригожусь, Ник! Встал и я. На хлопцев кожаных поглядел, затем на нее, затейницу. Усмехнулся в ответ. – Это я тебе сейчас пригодился. А после, глядишь, и ты мне понадобишься. Тогда и сочтемся. Кожаные дивчину в сторону отвели, пошептались. К столику шагнули. – Ник ты или не Ник, пчела – не пчела… Велиар разберется! Сам пойдешь или под руки повести? Пригляделся я. Справные они хлопцы, конечно, только и мы кое-что умеем. Сейчас показать – или погодить чуток? А народишко кругом, даром что молодежь жипсовая, бравая, в дверь – шасть! Лишь бамбук зашуршал китайским голосом, из справочника товарища Мао. Ровно Святая Троица им, атеистам-сатанистам, во славе и мощи явилась – стриженная «под полубокс», с кулачищами пудовыми. Ну и ладно. По свободе и дышится легче. Вдохнул я полной грудью. Узел галстука подтянул, чтоб на удавленника больше смахивать. – Вот что, – говорю. – Под ручку я с девками хожу, когда весной женихаюсь. А ваш девичник самое время по телику показывать. В передаче «Человек и закон». Обождите минутку. «Арарат» допью, и отчалим. Главный кожан, у которого затылок складками, рот открыл: возразить. Не захотел, значит, чтоб двоюродный Колька свой коньячок, честно купленный, допил. |