
Онлайн книга «Метро 2035. Злой пес»
![]() Чекиста с Алабинской, решившего показать Эдди, как легко открывается душа после сдернутого плоскачами ногтя, особо не теряли. Все знали, как тот любил задержаться на тяжелой работе, проводя дополнительные исправительные занятия с более-менее привлекательными заключенными женского пола. Этого обнаружили пришпиленного к собственному столу, с пятью-семью гвоздями в каждом из размочаленных пальцов. Рядом лежали ножны от наградной шашки из музея военного округа. Сама шашка смотрела в потолок орденом Красного Знамени, закрепленным на эфесе… потому как росла, подобно сюрреалистичной гвоздике, из широко распахнутого рта чекиста, пялившегося задумчивыми и мертвыми глазами в потолок. Фейсы Прогресса… эти сразу не делали чего-то подобного, и выводы у них тоже оказались правильными. А разбираться в личности неумолимого наказания, вступившегося за Эдди, почему-то никто особо не спешил. Наверное, из-за высокохудожественной мясной нарезки, оставленной неизвестным, впечатлившей многих. Неизвестная личность, имевшая склонность к предельно высокому уровню агрессивности, дымила сигарой и наслаждалась уютом, глядя на волосатого пустобреха, нашедшего лазейку в черную душу Хаунда. Ну и, да, Эдди шпионил и за Городом, и за Безымянкой, и за, само собой, Прогрессом. В пользу, кто бы сомневался, бородато-клыкастого мутанта, жившего у платформы Юнгородок. – Слышал про пропавших инженеров с Театральной? – Эдди, хитро блестя глазами поверх кружки, сделал, натурально… театральную паузу. Хаунд, глядя на мерцающий кончик сигары, ухмыльнулся мыслям. Вот кусочек пазла и сложился, вот почему городские мотористы вчера окучивали Воронкова на ремонт своих шаланд. Инженеры пропали? – Трое из десяти. – Эдди, понимая важность сказанного, довольно улыбнулся. Хаунд, забрав у него кружку, выхлебал ее полностью. – Вот ты невоспитанная скотина, Хаунд… – Если верить любому ответвлению авраамической религии, я и есть скотина, Эдди. Главное тут определиться – бездушная ли, либо сволочь, порожденная кознями Диавола и имеющая внутри только мрак и темноту всех адских глубин. А ты о воспитании… – Дальше рассказывать? Бард сопел, как обидевшийся ребенок. Хаунд, блеснув клыками, кивнул на стальной ящик под верстаком Кулибина. – Там есть кофе, растворимый. Возьми и не надувай губы, не мальчик маленький, смотрится идиотски. – А сахар? – Может, тебе еще на грудь нассать, чтобы морем пахло? – каркнул Кулибин, добравшийся до поршневой группы «Урагана». – Это, так-то, мой кофеек. – Жадина ты, Кулибин. – Сахар возьми там же и ври дальше. – Хаунд, пошарив во внутренностях кресла, где сам сделал специальный тайник, достал пузатую бутыль, отгрыз запаянный пластик горлышка и хлебнул. – Кулибин, а бурбон-то твой выдержанный… а-р-р-р… хорошо, до самой простаты пробирает. Так и тянет, чую, на приключения. – Бурбон? – Эдди покосился на бутылку. – Если гнали с кукурузы, так бурбон, йа… – Хаунд, хлебнув еще, закупорил и убрал назад. – На дубовых щепках настаивали. – Красиво жить не запретишь. – Эдди, мешая кофе, облизнулся. – Бурбон еще заработать надо, – прокомментировал Кулибин, – а пока одни байки и нагнетание жути. Ну, пропали те инженеры, и чего?.. – Вот черствый ты человек, Кулибин, – посетовал Эдди, – коллеги же твои, да еще и детишки там были. – Детишек определенно жаль, – согласился калека, – а коллеги, чего уж, такое случается. Вокруг, если ты по своей идиотской привычке, замечать, думать и говорить только о лярвах, раньше не заметил, просто адов пиздец и самая настоящая разруха с элементами фильмов ужасов. Тут люди постоянно пропадают и мрут, сука, так же последовательно, как полярники с «Террора» от дерьмовых консервов. – Раз ты говоришь о пропаже, то, надо полагать, – Хаунд окутался дымом, – их искали-искали и, вот ведь, нашли? Эдди кивнул, развалившись на продавленном диване. – Типа того… – Я тебе сейчас вот этим, сука, разводным в башку засвечу, – серьезно пообещал Кулибин, заинтересовавшийся и переставший звенеть, стучать да хрустеть металлом. – И, оцени мою доброту, именно разводным, потому как профилактика. Походишь недельку с окровавленной замотанной башкой, так тебя твои курвы да шалавы с прошмандовками еще больше любить станут. И жалеть. – Хера себе доброта… – Эдди на всякий случай отодвинулся дальше. – Чего сразу шалавы-то? – Доброта, майн фрёйнд, именно так, йа. – Хаунд блеснул клыками в усмешке. – Если бы со зла, то у него там есть молоток. А кидается он – залюбуешься, как точно. Тюк, в лобец, и поминай как звали, был Эдди и сплыл. Знаешь, почему шалавы? – Варум? – Это его фишка, хренов ты балалаечник, – фыркнул Кулибин, – смотри, нах, обидится. – Потому что, камрад… – Хаунд, с удовольствием затянувшись, откинулся на спинку, – они все у тебя как одна, замужние. Значит, прав Кулибин, настоящие шалашовки. Слушай, Эдди, а чего ты всегда мутишь только с теми, у кого мужики дома не сидят… Адреналина не хватает, что ли? – Ну… – Гну! – Хаунд махнул на него. – Хрен с ними, с твоими фемм-фаталями. Чего дальше-то случилось? – С кем? – Бля… – Кулибин потянулся к чему-то из инструментов. – Он даже мне зубы заговорил, я и забыл, о чем раньше говорил. С инженерами и их детишками, херов ты акын. – А… Да, нашли. У Самолета, икебану, сделанную из того, что осталось. Детей и молодых баб увели, а этих… в общем, оставили как предупреждение. Разобранных… на запчасти. – И почему сразу предупреждение? – Кулибин, вздохнув, снова загрохотал инструментами. – А не просто их подрали звери, а оставшиеся убежали, ведь баб с дитенками точно мужики решили прикрыть, нах. – Во рту у одного записка была. – Эдди кашлянул. – Типа… Не суйтесь сюда. Это наша земля. – Все инженеры погибли? – Хаунд заинтересовался еще больше. – Не знаю, говорят, не нашли только молодых и… – Гут. – Хаунд кивнул. – Чем тебе снова надо помочь? – Ну, в общем… – Обломишься… – проворчал Кулибин, звеневший цепями своего «скакуна» уже в углу. Рядом с выходившими туда окулярами хитрой оптической системы зеркал, просматривающей рухнувший ангар изнутри. – Сегодня прям в гости к нам так, сука, и рвутся. – Я ж вчера пришел… – протянул Эдди. – Да какая, на хер, разница! Хаунд, нехорошо оскалившись, мягко встал. Достал «рихтера», готовясь выйти наружу. – Пацаненок… – сообщил Кулибин. – Стоит, прямо как ждет кого-то. – Мальчик? – переспросил Хаунд, почему-то насторожившись. Что-то… что-то вдруг затанцевало в воздухе, чуть больно покусываясь. – Пацаненок же, сказал. |