— Ты сказала, что взяла две, — сказала я. — Для себя и для меня.
Ее пальцы замерли.
— Да. Мы с Беленом… Он такой красивый. И талантливый. Спокойный и пылкий одновременно. — Она вздохнула. — Мы оба сильно изменились. Теперь и у него есть шрамы. Так что, может быть, он не будет возражать, если я… даже несмотря на все, что было между нами, я подумала… может быть…
— Просто на всякий случай, — сказала я.
— На всякий случай, — согласилась она.
В тот вечер я решила не принимать женскую защиту. Но я бережно завернула ее в свою сорочку и спрятала в рюкзак. Я долго лежала без сна, думая о том, что глупее: готовиться к тому, чему никогда не бывать, или не готовиться к тому, что может случиться.
23
Волны поднимались все выше. Они швыряли «Арацелию» из стороны в сторону, и мне пришлось крепко держаться за перила, спускаясь по лестнице в пассажирскую каюту, чтобы навестить Шторма.
Я постучала и услышала что-то неразборчивое, но похожее на позволение войти. Я открыла дверь.
От запаха рвоты у меня перехватило дыхание.
— Вам просто необходимо здесь проветрить.
— Убирайтесь, — проворчал он. Он лежал на нижней койке, спустив одну ногу на пол и закрыв рукой глаза. Над нами раздавался топот ног по палубе. Одинокая муха нарезала круги над помойным ведром у изголовья кровати.
— Может быть, вам лучше подняться на палубу. По крайней мере там, если перегнуться через перила, вас будет тошнить в море, а не в ведро.
Внезапно корабль подбросила очередная волна, и Шторм застонал.
— Я почувствовала зафиру, — сказала я ему. — Мы сейчас плывем к ней.
Он приподнялся и сел.
— Это точно?
— Она как будто зовет меня…
Он склонился над ведром. Брызги полетели в разные стороны. Я вовремя успела отпрыгнуть.
— Фу, — сказала я. — Я позову кого-нибудь, чтобы убрать это.
Он вытер рот рукавом.
— Нет. Это отпугивает от моей комнаты Гектора и капитана. Они спали в трюме.
Было и смешно и противно.
— Вы подвергнетесь испытанию, — сказал он. — Чем ближе мы подойдем, тем труднее оно будет.
— Вот об этом я и хотела поговорить. Вы что-то сказали Маре о привратнике.
Он кивнул:
— Да, сказал.
Я вздохнула, раздраженная тем, с каким трудом приходится вытягивать из него каждое слово.
— Расскажите мне все, что знаете о привратнике.
Он снова лег.
— Дайте мне воды. Когда вырвет, всегда пить хочется.
— Сначала расскажите, потом дам.
Тень улыбки мелькнула на его лице прежде, чем он сказал:
— Это древняя легенда инвирнов. Привратник был избран из анимагов. Только самые могущественные из них могли претендовать на это место. Состоялось состязание среди сильнейших, и победитель отправился защищать зафиру.
Я нахмурилась.
— Вы никогда прежде об этом не говорили.
— А вы не спрашивали. И потом, я не уверен, что он на самом деле существует. Но я абсолютно уверен, что мой народ воздвиг какую-то защитную преграду вокруг своей величайшей ценности. Почему бы не использовать для этого сильнейшего анимага? А раз зафира дарует жизнь и силу, приближенные к ней могут жить очень долго.
Я недоверчиво смотрела на него.
— Но ваш народ так давно лишен зафиры. Ему должно быть несколько сотен лет.
— Скорее тысяч.
Я рассмеялась.
— Ну не может он быть таким старым. После того как Господь создал людей, прошло много времени, прежде чем они разделились на разные народы.
Он посмотрел на меня с изумлением.
— Вы просто глупая девчонка, — сказал он.
— Что? Почему?
Корабль накренился, и он судорожно закрыл рот рукой. Я отошла подальше от ведра и повторила свой вопрос:
— Почему вы думаете, что я…
Раздался звон корабельного колокола, сначала высокий и глухой, а потом все громче и громче, по мере того как остальные колокола подхватывали сигнал. В коридоре послышался крик:
— Все наверх! Команда наверх!
Матросы бежали мимо двери Шторма.
— Я скоро вернусь! — сказала я и бросилась за ними. Мы встретили другой корабль? Или впереди показалась земля? Или кто-то упал за борт?
Я бросилась на палубу, на слепящий дневной свет. Матросы метались вокруг, выполняя непонятные мне указания. Двое карабкались вверх по снастям с ножами в зубах. Зачем нам обрезать паруса?
— Элиза! — Это был Гектор. Он стоял внизу лестницы, ведущей на бак корабля, и жестами велел мне поторопиться.
Я пересекла верхнюю палубу. Он схватил меня за руку и потянул вверх по лестнице. Капитан Феликс был уже там, он не отрываясь смотрел на юго-восток. Я последовала за его взглядом.
Иссиня-черное скопление туч виднелось на горизонте темным пятном на безоблачном небе.
— Это сильнейший шторм, — сказал Гектор. — Может быть, даже ураган. Будет ясно через пару часов.
Воздух стал другим. Заряженным. Будто затаил дыхание.
— До сезона ураганов еще далеко, — возразила я, хотя скопление туч вспыхивало время от времени слабым зеленым светом. Господи, пожалуйста, пусть это будет не ураган.
— Да, до него еще месяц по меньшей мере, — согласился Феликс, не сводя глаз с моря. Порыв ветра взвил волосы у него на висках. — И идет не с той стороны. За все годы, что я хожу по морю, ни разу я не видел урагана с юга. Это противоестественно.
От этих слов у меня мороз побежал по коже.
— Мы можем повернуть к берегу? — спросила я, хотя прекрасно понимала, что мы были уже далеко от побережья. Нам ни за что не успеть вовремя.
Он покачал головой.
— До порта и за несколько дней не дойти. «Арацелия» уцелела после нескольких серьезных штормов, но ураган уничтожит ее. Если удастся продержаться подольше, можно будет направить ее так, чтобы она разбилась о рифы. Она разобьется, но некоторые из нас смогут добраться до берега. — Он провел рукой по перилам, бережно, будто по коже любимой женщины. — Она была хорошим кораблем, — тихо сказал он. — Самым лучшим.
Я закрыла глаза, не в силах вынести его отважного смирения. И как только я это сделала, я почувствовала зафиру, притягивающую меня, будто рыбу, попавшую в сеть. Мне внезапно захотелось прыгнуть с корабля и поплыть туда, куда она зовет меня, прямо в центр надвигающейся бури.
Я открыла глаза и увидела, что тучи опустились ниже, стали еще больше и темнее, чем секунду назад. Поднявшийся ветер всколыхнул мою одежду, амулет дернулся, став предательски холодным, и я поняла, что капитан Феликс прав. Это противоестественный шторм.
