Он подошел ближе. У меня перехватило дыхание, когда он сжал мою руку выше локтя. Очень тихо, чтобы только я слышала, он сказал:
— Если бы вот так, с такой уверенностью и такой ясностью мысли вы управляли бы Бризадульче, никто не посмел бы оспорить вашу власть.
Сердце у меня екнуло. Он хотел ободрить меня, а не упрекнуть, и по тому, как он сжал мою руку, было ясно, что им движет забота обо мне. Но слова эти меня задели, потому что были правдой. Целая страна настолько больше, сложнее и важнее, чем деревушка в пустыне или временный лагерь на острове. Но в конце концов из-за этого я здесь. Потому что для управления страной мне мало своих собственных сил. Мне нужно что-то еще.
— Может быть, мои слова неуместны, — сказал Гектор. — Но я действительно верю, что вы можете стать великой королевой.
Я подняла голову.
— Спасибо вам за эти слова.
— Я начну рыть яму. — Он повернулся, чтобы уйти.
— Гектор, постойте.
Он обернулся. Песок облепил его мокрые штаны, а от влажного воздуха его волосы превратились в сноп кудрей.
Я сказала:
— Вы никогда не говорили мне ничего неуместного.
Он знал, что я имею в виду не только его последние слова, и на лице его появилась довольная улыбка, от которой у меня все внутри перевернулось.
Я добавила:
— Я надеюсь, вы всегда будете со мной столь же откровенны и честны.
Он кивнул, лицо его стало серьезным.
— Так и будет.
Наконец мы разбили лагерь на поляне в отдалении от берега, где кокосовые пальмы перемежались розовыми кустами бугенвилли и толстыми баньянами с огромными извилистыми корнями. Стволы их были увиты ползучими ипомеями с пурпурными цветами. Их ближайший родственник — желтый ночной вьюн — не отставал от них, и невозможно было понять, где кончаются одни и начинаются другие. Но с наступлением вечера ипомеи спрятались, в то время как цветки желтого вьюна широко раскрылись, окружив наш лагерь мягким свечением.
Поужинав вяленым мясом, фисташками и свежими плодами манго, я объявила, что утром приступлю к поискам зафиры, пока люди Феликса займутся починкой корабля.
— Вы знаете, куда идти? — спросил Гектор.
— О да, — ответила я, коснувшись пальцами амулета. — Это… непреодолимо.
— Я хотел бы сначала исследовать путь, — сказал он. — Похоже, остров необитаем, но хотелось бы это проверить.
Я вздохнула. Ну конечно, он проверит.
— Значит, послезавтра?
— Я думаю, так будет лучше.
Я кивнула, но старалась не смотреть ему в глаза, так как уже приняла решение.
Ураган — не единственная проверка, предназначенная мне, в этом я не сомневалась. Шторм сказал, что по мере приближения будет все тяжелее, и если так, я подвергну всех серьезной опасности. Мы уже потеряли двух человек во время шторма. Я не вынесла бы потери Мары или Белена. Или Гектора.
Я требовала от него честности, не обещая ему своей, ведь завтра я должна буду его покинуть. Пока он будет исследовать местность, я уйду — одна.
Когда я наконец решилась взглянуть на него, он внимательно, прищурившись смотрел на меня.
Мара, сидевшая рядом со мной, вытерла руки о штаны и сказала, дожевывая манго:
— Мне надо помыться. И выстирать одежду. Может быть, мы могли бы найти подходящее место выше по течению?
Я рада была предлогу отвернуться от Гектора.
— Прекрасно. У меня тоже ботинки до сих пор воняют помоями.
— Мы с Беленом сначала разведаем, — сказал Гектор. — Надо прочесать местность.
Мы с Марой, не скрываясь, одновременно закатили глаза.
Мы сказали капитану Феликсу, куда направляемся, и вчетвером зашагали вверх по течению. Пробираться сквозь густые заросли по скользкой грязи оказалось непросто. Мы шли, и земля под ногами становилась все более каменистой, подъем — все более крутым.
Наконец ручей расширился, превратившись в пруд, с черными валунами и изогнутыми пальмами на берегу. Посреди пруда, почти в самом центре, возвышалась большая скала с плоской вершиной.
— Это то, что надо! — воскликнула Мара.
Пока Гектор и Белен осматривали местность, мы опустошили свои рюкзаки и отмыли все: запасную одежду, ножи, фляги для воды — от остатков помоев. Я даже достала ларец с короной. Дерево размокло и пошло полосами от соли, подушечка, на которой лежала корона, пропиталась водой. Но сама корона осталась чистой. Я окунула ее в пруд, осторожно вытерла своей запасной рубашкой и положила сверху своего рюкзака для просушки.
Когда они скрылись из виду и не было слышно, как они пробираются сквозь чащу, мы достали наши бутылочки с женской защитой и быстро приняли положенную дозу. Мара лукаво усмехалась, радуясь нашей маленькой тайне. Но у меня было какое-то странное и неловкое чувство. Я все еще не знала, что мне делать. И Гектор был для меня слишком важен, чтобы стать объектом шуток двух девчонок, играющих в любовь.
Но может, так и должно быть. Может, если таким образом умалять это чувство, слишком огромное для моего сердца, я смогу справиться с ним.
Они вернулись и сказали, что местность безопасна.
— Мы будем недалеко, чтобы слышать вас, — сказал Гектор, и они с Беленом пошли вниз по течению.
— Я уверена, что так и будет, — пробормотала Мара.
Я удивленно взглянула на нее.
— Ты правда думаешь, что они могут… подглядывать?
Она вздохнула.
— Нечего и надеяться. Ни один из них не станет. Слишком благородны. — Она подмигнула мне. — Но не думайте, что такая мысль не пришла им в голову.
Я хмуро улыбнулась в ответ. Мысль о том, чтобы показаться перед ним обнаженной, и волновала и еще больше пугала. Мое тело уже не приводило меня в отчаяние, как раньше, но все же тревожило и смущало.
Оказаться обнаженной перед Марой — это было другое дело, в конце концов, она моя фрейлина.
— Давай наперегонки, — сказала я.
Вместе мы развязали шнуровку на рубашках, скинули ботинки и штаны и бросились в воду. Оказалось глубоко, и когда я нырнула, меня пронизал холод. Но вода была чистая и прозрачная, и вскоре мы уже брызгались и хохотали, забыв о мытье.
Мы долго плавали, прежде чем Мара наконец взяла мыло, и мы намылили все — кожу, волосы, одежду. Выстирав одежду, мы развесили ее для просушки, а потом легли рядом на большом камне посреди пруда, подставив тела теплому вечернему солнцу.
— Твой шрам, — сказала я. — Он правда стал лучше. — Он был уже не такой воспаленный, не такой сморщенный.
— Ваш тоже, — сказала она, и мы вместе рассмеялись. — Хорошенькая мы парочка, правда?
Солнце село в огромные скалы, и древесные лягушки начали свою песню, когда мы наконец подплыли к берегу и натянули все еще влажную одежду. Мы пошли вниз по течению и нашли Гектора и Белена, которые тоже выкупались и помылись в реке, они сияли чистотой и слегка пахли мылом.
