Онлайн книга «Ящик Пандоры »
Надо найти правильные слова, чтобы убедить его мне помочь. – Конечно, но я чувствую, что долго не продержусь. – Ты не знаешь этой техники? – Я не мистик. Я даже не верующий. Я простой учитель истории. Всего несколько дней назад я открыл для себя гипноз. Все это для меня совершенно внове. Поэтому для испытания, которому я сейчас подвергаюсь, мне нужны реальные практические знания управления своим телом и сознанием. – Ты вторгаешься в свою прошлую жизнь, но не можешь в ней оставаться, если терзают твою плоть? – Вот именно, сейчас, пока мы говорим, боль в черепе так сильна, что мне трудно оставаться с вами. При каждом ударе током тело тянет меня обратно. – Понимаю. Научу тебя способу, разработанному нами, монахами Трам-Кака, для выхода из затруднительных положений. Скажи, что ты видишь, если хочешь представить свой мозг? – Сейчас я бы сказал, что это лес. – А какой ты видишь свою боль? – Это молния, поджигающая кусты и корни деревьев. – Тогда вообрази грот посреди леса. Вообразил? Рене представляет себе каменный конус с дырой – входом. – Деревья могу вспыхнуть от молнии, а камни нет, ведь так? Войди в свой грот, там ты недосягаем для молнии и огня. – Я могу сделать это, пока говорю с вами? – Попробуй, посмотрим. Рене прячется в пещере посреди леса. – Видишь, эта часть твоего сознания изолирована от всего, что есть снаружи. Чувствуешь, что молнии и гром ослабели? Загороди вход валуном. Рене так и поступает, потом садится по-турецки посреди пещеры. – Иду к тебе, – сообщает камбоджиец. Перед ним появляется дух буддистского монаха Фируна. Тот держит толстую свечу, освещающую грот изнутри. – Остается только ждать. Либо наши палачи утомятся, либо мы потеряем сознание, сойдем с ума или умрем. В любом случае мы полностью принимаем свою участь. – Неужели нет другого выхода? – Если у тебя есть другие предложения, обязательно поделись ими со мной. – Гм… Никаких. – Что ж, нам предстоит убить немного времени, и мне хотелось бы побеседовать с тобой… Рене. Меня заинтересовал твой рассказ о прошлых жизнях. Скажи, как ты оказался здесь, «будущий я»? – При помощи регрессивного самогипноза. Я представляю себе коридор с пронумерованными дверями, где каждая дверь – одна из прошлых жизней. – Как захватывающе! Не знал, что так можно, – признается камбоджийский монах. – Достаточно в это поверить, – шутит учитель истории. – Видишь, теперь ты учишь меня духовным техникам. Откуда ты знаешь, что за дверями? – Я этого не знаю. Перед спуском я как можно яснее и четче формулирую желание. Например, чтобы попасть к вам, я захотел оказаться в той жизни, где лучше всего сумел вытерпеть пытку. Осветилась ваша дверь, ее номер 111. Уверен, мы, то есть все воплощения моего духа, могут друг другу помогать, делясь знаниями. – Я не знал о таком методе и о такой визуализации. Какой номер у двери, за которой живешь ты сам? Что у тебя за эпоха, что за страна? – Моя дверь – 112. Я живу во Франции, в Париже, в 2020 году. Когда меня не терзают в психиатрической лечебнице, я самый что ни на есть средний человек. – До тебя целых 111 дверей? – Да, и за каждой по прошлой жизни. Выходит, у меня 111 помощников, чтобы решить мои проблемы или успокоить душу. – Моя школа буддизма, Тхеравада Хинаяна, что значит «малая колесница», называет этой сансарой. Это цикл рождений и смертей, следующих друг за другом инкарнаций. В зависимости от нашего поведения, в лучшую или худшую сторону меняется наша карма, в следующей инкарнации мы поднимаемся или опускаемся на ступеньку. Но мы не учимся регулярному посещению наших прошлых жизней, не говоря о диалогах с нашими будущими жизнями. – Думаю, в будущую жизнь хода нет, надо ждать посещения оттуда. Я не видел в моем коридоре двери 113. – Может быть, ты не смог приблизиться к совершенству. Тогда ты был бы близок к нирване. – Что такое нирвана? – Окончательное освобождение души, когда карма выходит из цикла перерождений и душа достигает наивысшего ничто. Пропадает надобность воплощаться в теле, ты становишься чистым духом, независимым от материи. Это вознесение к истокам Вселенной в его чистейшей сущности, превращение в свет и энергию. Возможно, как последнее перерождение меня и всех до меня ты… Фирун прерывается, пораженный собственным предположением. – …сумеешь вырваться из необходимости воплощаться в живых существах. А значит, больше не будешь страдать. – Это очень вряд ли. Я далек от совершенства. Я даже кое-кого убил. Не выйдет из меня святого. Монах разочарован. – Если так, то я тоже сильно удивился бы, если бы ты освободился от необходимости воплощаться в теле. Значит, после твоей кончины в твоем коридоре появится 113-я дверь. Выражение лица Фируна резко меняется, он напряженно морщит лоб. – Что-то не так? – пугается Рене. – Вы умерли? – Отключился мой мозг. У меня обморок. – Вас приведут в чувство пощечинами или ведром ледяной воды. – В этот раз обморок очень глубок, возможно, это даже кома. Мне очень жаль. Надо же. У нас с ним одни и те же выражения. – Я не смогу продолжить этот захватывающий разговор, Рене. Мне надо вернуться, иначе есть опасность больше не воссоединиться с телом. – Понимаю. Спасибо за этот грот-бункер в лесу моего духа. – У тебя-то там как дела? – Мне не так больно, как вам, это же вроде как лечение. Заявленная цель – разрушение памяти, а не причинение страданий. – Повезло. – Ток, которым меня мучают, слабее вашего, поэтому это может длиться дольше. Подожду еще, может, этому наступит конец. Не знаю, как благодарить вас за помощь. – Лучшая благодарность – сделать так, чтобы о моем существовании не забыли. Если комендант лагеря исполнит свою угрозу и устроит мне damnatio memoriae, ты сможешь засвидетельствовать, что я жил и кто такие на самом деле красные кхмеры. – Можете на меня рассчитывать. – Если получится, расскажи подробно, что здесь творится. Расскажи, что пережили другие монахи моего монастыря, чтобы об этом знали другие поколения. Скажи им, что тоталитаризм может рядиться в привлекательную тогу: черный фашизм, красный коммунизм, зеленый религиозный фанатизм. Но на самом деле все это одно и то же. Циничные бандиты, лгущие, будто они защищают принципы благородства и самоотречения, на самом деле заботятся только об обогащении. Во всем мире борются сторонники рабовладения и освобождения: не надо обращать внимания на их речи и грим, все решают дела. В моей стране рабовладельцы прикинулись освободителями народа. Хуже всего то, что они убеждены, что делают это для блага людей! |