Онлайн книга «Сапфик»
Аттия кивнула. Рикс похудел, осунулся, немытое лицо покрывали язвы и царапины, волосы висели жирными сосульками. Во взгляде снова появилось безумие. Перчатка уже наверняка у него. Кейро, разбуженный их голосами, зашевелился. Воспользовавшись моментом, Аттия огляделась по сторонам: к пещере вели темные узкие туннели. Повозка в такие не протиснется. Рикс осклабился. – Не бойся, девочка, планы у меня есть. Я обо всем позаботился. – Рикс наклонился к Кейро, пнул его и сурово спросил: – Что, разбойник, воровство до добра не доводит, а? Кейро выругался сквозь зубы и, больно дергая Аттию, заерзал, чтобы лучше рассмотреть своего мучителя. Нелепо искаженное, его лицо отразилось в привязанной к повозке медной сковороде. Аттия увидела голубые глаза, кровоподтек на лбу. Впрочем, верный себе до конца, Кейро ответил с ледяным спокойствием: – Не думал, что в тебе, Рикс, столько злой зависти. – Зависть – для ничтожеств. А это месть. Подается она холодной. – Блестящие глаза Рикса впились в Кейро. – Я поклялся, что отомщу. У Кейро аж ладони вспотели. Он нащупал пальцы Аттии и сказал: – Ну, мы ведь сможем договориться. – О чем? – Рикс подался вперед, вытащив из складок плаща что-то темное и блестящее. – Об этом? Кейро замер, и Аттия физически почувствовала его отчаяние. Рикс расправил драконью кожу, погладил старые, потрескавшиеся когти. – Она притягивала меня. Звала. Ее голос я слышал в галереях, в переходах, в гудящем воздухе. Смотрите, как ее энергия действует на меня. – Волоски у него на руке вставали дыбом. Рикс прижал Перчатку к щеке, и тонкие чешуйки затрепетали. – Она моя. В ней мои чувства, мой стиль, мое чародейское искусство. – Рикс хитро взглянул на них поверх Перчатки. – Художнику нельзя терять стиль. Она звала меня, и я ее отыскал. Аттия стиснула пальцы Кейро, скользнувшие к узлам на веревке. «Он сумасшедший, – без слов говорила она. – Неуравновешенный. Осторожнее». Ответ Кейро получился тихим, но язвительным: – Рад за тебя, Рикс. Но у нас с Инкарцероном уговор, и ты не посмеешь… – Давным-давно у нас с Инкарцероном тоже был уговор. Мы вроде пари заключили. Мы загадывали друг другу загадки. – Разве не Сапфик их загадывал? – И я выиграл, – с ухмылкой продолжал Рикс. – Но ты в курсе, что Инкарцерон жульничает? Он отдал мне Перчатку и пообещал Свободу. Но какая Свобода у затерянных в лабиринте собственного разума? Какие лазейки, какие туннели ведут из него Наружу? Я-то видел Внешний Мир, видел. Он огромнее, куда огромнее, чем вы можете себе представить. Аттия похолодела от страха, и Рикс снова ухмыльнулся: – Аттия считает меня сумасшедшим. – Нет… – солгала девушка. – Считаешь, дорогуша, считаешь. И возможно, ты права. – Рикс расправил костлявые плечи и потянулся. – Сейчас вы оба в полной моей власти, как заплутавшиеся в лесу детишки из одной кус-книги. – Сколько же книг ты прочел? – смеясь, спросила Аттия. Главное, чтобы Рикс болтал, а о чем – не важно. – Злая мачеха бросила детишек в темном лесу. Они наткнулись на пряничный домик и на ведьму, которая превратила их в лебедей. Детишки улетели прочь, связанные золотой цепью. – Рикс оглядел фигурки лебедей на Перчатке. – Это ясно, – насмешливо проговорил Кейро. – А потом что? – Потом пришли они к высокой башне, в которой жил колдун. – Рикс аккуратно убрал Перчатку в карман, подошел к повозке и давай рыться под навесом. Кейро яростно дергал веревку, и она впивалась Аттии в запястья. – И колдун освободил детей от злых чар? – Увы, нет. – Рикс повернулся к ним. В руках он держал остро заточенный меч, который использовал во время представлений. – Боюсь, конец у этой сказки не очень счастливый: дети предали и ограбили колдуна. Он сильно разозлился и решил их убить. В трех лигах от Хрустального дворца Клодия остановила взмыленную лошадь и оглянулась. Ярко освещенные башни – зрелище во всех отношениях ослепительное. Раздался стук копыт, звон упряжи – Финн остановил коня рядом с Клодией и пристально посмотрел на девушку: – Джаред как-то узнает, что мы сбежали? – Я письмо ему отправила, – натянуто ответила Клодия. – Так в чем проблема? – удивился Финн. – Медликоут сказал, что королева подкупила наставника, – проговорила Клодия после небольшой паузы. – Не верю. Он ни за что не… – Джаред болен. Сиа наверняка решила использовать это против него. Финн нахмурился. В чарующем свете звезд Хрустальный дворец блистал резко и холодно, как россыпь бриллиантов. – Так он умирает? – Думаю, да. Он притворяется, что серьезных проблем нет. Только я думаю, что он умирает, – ответила Клодия с таким отчаянием, что Финн испугался. Впрочем, в седле она сидела прямо, а когда ветер смахнул с ее лица волосы, Финн увидел, что слез в глазах девушки нет. Вдали грянул гром. Финну хотелось утешить Клодию, но застоявшийся конь пустился вскачь, да и смерть после Инкарцерона не казалась чем-то страшным. Приструнив коня, Финн снова подъехал к Клодии. – Джаред – гений. Он слишком умен, чтобы стать марионеткой королевы или кого-то еще. Не переживай. Доверься ему. – Я и написала в письме, что доверяю. Клодия не сдвинулась с места, и Финн схватил ее за руку: – Поехали! Нельзя терять время. – Ты мог убить Джайлза, – проговорила Клодия, взглянув на него. – Зря не убил. Кейро страшно расстроится. Но тот парень не Джайлз. Я – Джайлз. – Финн заглянул Клодии в глаза. – Я понял это на той лужайке, под дулом пистолета. Клодия, я все вспомнил. Я вспомнил! Конь заржал, и на глазах у Финна и Клодии Хрустальный дворец погрузился во тьму: сотни свечей, фонарей, светящихся окон мигнули и погасли. Целую минуту роскошный комплекс оставался темным пятном, заслоняющим яркие звезды. Клодия затаила дыхание. Если огни не зажгутся… если это конец… Хрустальный дворец вновь вспыхнул. – Отдай Инкарцерон мне, – сказал Финн, протянув руку. После недолгого колебания девушка протянула отцовские часы Финну. Тот поднял их так, что серебряный кубик закрутился на цепочке. – Берегите его, сир! – Тюрьма вытягивает энергию из своих систем. – Финн посмотрел на Хрустальный дворец, откуда донеслись крики и колокольный звон. – И из наших тоже, – шепнула Клодия. – Нет, Рикс, ты так не поступишь, – веско проговорила Аттия, стараясь его успокоить. – Глупо же получается. Мы работали в связке, вместе отбивались от бандитов, от толпы в чумной деревне. Я тебе нравилась, мы ладили. Ты не поднимешь на меня руку. |