Онлайн книга «Напиши себе некролог»
Слуга, смерив наметанным глазом видавшее виды пальто, надменно поинтересовался: – Что вам угодно? – Сыскная полиция. Павел Невельский дома? – Дома. Но вашего брата пускать не велено, – и слуга попытался захлопнуть дверь. Однако Арсений Иванович, ловко выставив колено, это ему не позволил. А схватив за кадык, посоветовал: – Никогда так больше не делай. Тот моргнул – мол, не буду. Яблочков разжал пальцы. – Кто там, Онисий? – раздался из глубин квартиры дребезжащий женский голос. – Сыскная полиция, – крикнул слуга, растирая шею. – Боже! Что он опять натворил? – голос материализовался в немолодую, но все еще миловидную даму в светло-сером домашнем платье. Ее маленькие зеленые глазки впились в сыщика, будто пиявки. – Позвольте представиться: Яблочков Арсений Иванович, чиновник для поручений сыскной полиции. – Черницкая Васса Никитична, – произнесла дама и, схватив чиновника за руку, увлекла его в столовую. – Чай, кофе, покрепче? – Спасибо, в другой раз. – Давайте условимся сразу: мой муж ничего не узнает. Он Павлику – не отец. И слишком с ним строг. Я хорошо вам заплачу. – Успокойтесь, Васса Никитична, ваш сын ничего противоправного не совершал. Во всяком случае, мне о том неведомо. – Зачем тогда явились? – Хочу его расспросить о некой барышне, сестре его одноклассника. – Тогда зайдите послезавтра. Павлик занимается. У него завтра испытание. – А Костик Гневышев с ним? – Костик? Нет, еще не приходил. Странно, обычно является ни свет ни заря. – У Костика пропала сестра. – Что значит пропала? Сквозь землю, что ли, провалилась? – Возможно, сбежала с кавалером. – И при чем тут мой сын? – Уверен, что ни при чем. Но он с Костиком дружит. Вдруг что-нибудь знает? – Хорошо, я его позову. – Яблочков Арсений Иванович, чиновник сыскной полиции, – представился сыщик, когда молодой человек зашел в столовую. – Павел Невельский, все еще гимназист. Но, надеюсь, завтра наконец сорву этот чертов значок с фуражки. – Вы знакомы с Капитолиной Гневышевой? – Да. – Она вам нравится? – А если нравится, какое вам дело? – скривил губы Невельский. – Гневышева ему нравиться не может. Как может нравиться бесприданница? – заявила Васса Никитична, пожелавшая присутствовать при опросе сына. – Тогда почему ваш сын угрожал Евгению Тарусову, даже убить его грозился, если еще раз встретит с Капой? – Павлик пошутил, – опять встряла Васса Никитична. – У подростков так принято. – Не называй меня подростком! – заорал на мать гимназист. – И я не шутил! – Значит, я прав? У вас чувства к Капитолине Гневышевой? – задал вопрос Яблочков. – Молчи! Не говори ни слова. Девица пропала, он хочет тебя обвинить. – Капа пропала? – побледнел Невельский. – Сказала вчера, что идет ночевать к подруге, но к ней не пришла и домой не вернулась, – объяснил ему Яблочков. – И Костика до сих пор нет, – задумчиво произнес Невельский. – Вы знаете, где Капа провела сегодняшнюю ночь? – Я похож на ясновидящего? – пожал плечами гимназист. Он отвечал искренне, Яблочков был в том уверен. И было видно, как он обескуражен исчезновением девушки. – Как вы смеете подозревать моего сына? – возмутилась Васса Никитична. – Он ночевал дома? – У него испытания. В последний месяц он покидает квартиру только в дни испытаний. – Я иду к Костику, – заявил вдруг гимназист. – Надо выяснить… – Никуда ты не пойдешь, – вскочила Васса Никитична, – ты поклялся Леониду Владимировичу.... – Он мне не отец! – Если бы не Леонид Владимирович, тебя бы вытурили из гимназии. Ты поклялся, что сдашь экзамены и поступишь в артиллерийское. Будь же мужчиной, держи слово. Если бы не Леонид Владимирович… – Если бы не он, отец был бы жив. А я здоров. Васса Никитична схватилась за виски: – Замолчи. – Я пойду к Костику. Что-то случилось… – Я только что от Гневышевых, – схватил юношу за руку Яблочков. – Костика нет дома. Его прислуга сказала, что он у вас. Вот я и явился. – Где же он? Где Капа? – Вы в нее влюблены? – Нет! Конечно, нет. – И все-таки ответьте: у вас с Капой роман? – Нет… – Тогда почему вы угрожали Тарусову? – А вы не понимаете? Богатенькие не женятся на бесприданницах. Залезут под юбку и оревуар. – А вам что за печаль? – Константин – мой друг. Я не мог допустить, чтобы его лютый враг обесчестил его сестру. – А за что вас собирались выгнать из гимназии? – Молчи, – велела Невельскому мать. – К уходу из дома разбитной девицы та история отношения не имеет. – Капа не разбитная! – накинулся он на Вассу Никитичну. – А выгнать нас хотели за посещение борделя. – Борделя? – изумился Яблочков. – И что? Не выгнали? – Мой муж все уладил, – объяснила Черницкая. – Барыня спит, – сообщила Степанида. – Капа? – на всякий случай уточнил Яблочков. Служанка покачала головой. – Костик? – Раньше восьми и не жду. У него в шесть вечера ученик. – Передайте Анне Сергеевне, что Тарусовых я посетил, Капу у них не обнаружил. А Евгений Тарусов уже месяц из дома не выходит, готовится к испытаниям. И прошу вас, как только вернется Капитолина Аристарховна, меня известить. – Вы у Ивана Дмитрича служите? – Да. – Поклон ему от меня. Скажите, что Степанида в молитвах его завсегда поминает. Кабы не он… Три года назад пошла я на рынок. Деньги, как обычно, в узелок завязала. А на Садовой у меня их и вытащили. А кроме денег ладанка там лежала, родителем покойным подаренная. Дужка у нее поломалась, шла к мастеру, чтоб запаял. Рыдала из-за ладанки два дня. Аристарх Матвеевич не выдержал, к Ивану Дмитриевичу поехал, чтоб тот помог. Они с ним – земляки. В тот же день Крутилин мне ладанку привез. «Извини, – сказал, – но запаять не успели». Святой человек! Так ему и скажите. – Во что Капа вчера была одета? – А что ей надеть, бедняжке? Одно приличное платье и осталось – черное, с похорон, остальные продала. Сверху пелерина, тоже черная. Только вы Капу не ищите, только хуже ей сделаете, еще от стыда помрет. |